Он пишет

Писать дневник было привычкой, не просто рутиной, а своеобразным ритуалом. Каждый вечер, перед сном, он открывал тетрадь в кожаном переплёте, вытаскивал ручку и записывал:

 

"Завтра. Утро. Завтрак в семь. Работа. Встреча в обед. Вечером купить молоко. Перед сном прочитать пару страниц."

 

Простые, чёткие пункты. День за днём. Дисциплина помогала.

 

Но в тот вечер, когда он сел за стол, дневник был уже открыт. А на странице ровными буквами стояло:

 

"Завтра. Завтрак в семь. Встреча будет задержана. Вечером не забудь про молоко."

 

Рука замерла над страницей. Он точно не записывал это.

Сначала он подумал, что это розыгрыш. Может, кто-то влез в квартиру? Или, хуже того, он сам записал и забыл?

 

Но на следующий день встреча действительно задержалась.

 

Вечером он снова сел за стол, но теперь наблюдал. Ждал.

 

Чернила проступили на бумаге, как будто кто-то невидимый вел пером.

 

"Завтра. На работу лучше выйти раньше. Перед обедом держись правой стороны тротуара."

 

Он выскочил на улицу, нервно оглядываясь. Не было ли кого-то, кто мог за ним следить? Но никого не было.

 

Он говорит? Он слышит?

 

Прошло несколько дней. Дневник продолжал писать сам. Он решил проверить, осмелился спросить вслух:

 

— Кто ты?

 

Чернила побежали по бумаге.

"Дневник."

 

— Ты слышишь меня?

 

"Да."

 

— Как ты это делаешь?

 

Молчание.

 

— Ладно… А что мне делать завтра?

 

"Планы уже составлены."

 

Он не мог понять. Дневник не просто фиксировал его мысли, он знал больше, чем он сам.

 

Тогда он решил задать вопрос про себя. Сконцентрироваться, но не произносить ничего.

 

"Да." — появилось на бумаге.

 

Он вздрогнул. Он не сказал ни слова, но дневник ответил.

 

С того дня он перестал говорить с дневником вслух. Он думал, а дневник отвечал.

 

Но чем больше он спрашивал, тем меньше дневник писал.

 

"Планы составлены."

"Ты знаешь ответ."

 

Когда слова кончились

 

А потом случилось то, чего он не ожидал.

 

Он задумался о завтрашнем дне. Как поступить на встрече? Что сказать? Как повести себя?

 

Ничего.

 

Тогда он сказал вслух.

 

Молчание.

 

Тогда он записал вопрос прямо на странице. 

 

Дневник не ответил. Чернила застыли в одиночестве

 

Он почувствовал панику. Дневник всегда знал, всегда отвечал. А теперь молчал.

 

Он пытался снова. Мысли. Голос. Письмо.

 

Ничего.

 

Тогда он понял: дневник не решает за него.

 

Он планирует, но не определяет судьбу. Он направляет, но не подсказывает путь.

 

Он думал, что дневник знал будущее, но теперь понял — дневник знал его.

 

Дневник не давал ему готовых решений, потому что решения должны быть его собственными.

 

Последний вопрос

 

На следующий вечер он снова открыл дневник.

 

Он не писал. Просто смотрел.

 

Чернила медленно проступили на бумаге.

 

"Ты знаешь, что делать."

 

Но вот что тревожило его больше всего.

 

Он не задавал этот вопрос.