Жаль, что политики не ходят в кино

По поводу сегодняшних взрывов в Брюсселе. Да, жалко людей. Очень. Невинных.

Но знаете, кто виноват? - Вы будете смеяться. Скажете, это глупо, по-детски.

Но виноваты те, кто не смотрит голливудские фильмы. Фантастические. О будущем на нашей планете.

Я уже писал об этом раньше. Многие фантастические фильмы ещё в начале 2000-х отобразили именно то, что сегодня происходит в Европе, на Западе, в России. Наивен тот, кто считает, что во вспышках исламистского террора во всём мире виновата та страна, в которой это случилось. Или, власть в той стране.

Это война. Третья Мировая. Непохожая на все те войны, которые мир знал до сих пор. Это террористическая война. Происходящая во многих точках на планете. И все эти акты террора - не что иное, как скоординированные усилия. 

Эмиграция мусульман Азии, Востока и Африки - это осознанный акт переброски сил, создание нового плацдарма и нового халифата. Это реконкиста Европы, месть за потеряноое влияние со времён конца Золотого века Ислама в Европе и начала распада Османской империи.

Они берут числом. У них есть деньги. Технологии. - Которые дал им Запад, Европа.

Даже если мусульманские государства становятся сторонниками и союзниками Запада, они не оставляют свою борьбу с ним. Их интересы превыше всего. Это усыпление бдительности. Деньгами и числом (переселенцев) они покупают и занимают территории. Кстати, то же самое происходит в Израиле. К сожалению. 

Пора объединяться, пока не поздно. 

Рубикон уже пройден. Война цивилизаций перешла на новый качественный этап. Количество переходит в качество. 

Мы давно уже находимся на поле битвы. И, к сожалению, пока победа не за нами. В отличие от киношных хеппиэндов.

Фамилия: Человек

Мальчик родился в семье, где свято чтили старинные традиции. Главная из них, передававшаяся из поколения в поколение, заключалась в том, чтобы стать достойным продолжателем рода и носителем славной фамилии предков.

Стены дома украшали портреты прославленных предков по мужской линии. В семейных альбомах хранились фотографии, бережно собранные за долгие годы. Мальчик знал о каждом из своих предков всё, ведь его воспитывал отец – человек строгий и преданный семейным устоям.

Судя по рассказам отца и выражениям лиц на портретах, все носители фамилии были людьми достойными. Каждый из них отличался особыми качествами и достижениями. Отец постоянно ставил их мальчику в пример, наставляя следовать их пути.

Перед принятием важных решений мальчик часто задумывался, как поступил бы на его месте тот или иной предок.

Совершая ошибки, он выслушивал упрёки отца, что он не такой, как все носители славной фамилии, и нередко винил в этом кровь матери. Зато, когда мальчику что-то удавалось, он слышал от переполненного гордостью отца: "Ты настоящий (и далее следовала их фамилия)!"

На протяжении всей жизни мальчик, как и все люди, совершал ошибки, добивался успехов, познавал радости и разочарования.

Когда ему исполнилось сорок лет, он решил подвести некоторые итоги. В первую очередь, чтобы понять, что же на самом деле значит быть носителем этой славной и старинной фамилии.

Анализируя свои поступки – успехи и ошибки – и сравнивая их с деяниями предков, повзрослевший мужчина понял, что всё дело в простом наборе человеческих качеств, которые и определяют судьбу его решений и поступков.

Подводя итоги своих размышлений, он пришёл к выводу, что все его достойные предки не были никем особенным. Это были простые люди. Ни хорошие, ни плохие, ни гении, ни глупцы. Простые, обычные люди, объединённые общей родословной.

И вдруг его осенило: требуя от него следовать семейным традициям, быть достойным памяти предков, отец хотел лишь одного – чтобы сын вырос настоящим человеком. Это и был тот общий знаменатель, к которому, подобно своим предкам, должен был прийти герой этого повествования. Ведь Человек – это звучит гордо. Не менее гордо, чем самая благозвучная фамилия.

Исповедь перед молчаливой правдой

Он лгал всем. Всегда. Во всём. С рождения. Когда отрывался от материнской груди, кричал, словно голоден. Но стоило матери вновь предложить ему молоко, он отворачивался, фыркал. Огорчённая, она гадала, что же не так. А он лишь хитро улыбался, мол, получилось.

В детском саду обманывал всех — нянь, воспитателей, других детей. Его забавляли их растерянность и замешательство. Как-то раз на прогулке сообщил воспитательнице, что один из малышей застрял в заборе. Та бросилась на помощь, но вместо ребёнка встретила огромного пса, грозно рычащего. В страхе она побежала, а пёс — за ней.

В школе он лгал ещё искуснее. Обманывал учителей, одноклассников, директора. Подделка оценок в журнале была лишь безобидной шалостью. Ему никто не доверял. У него не было друзей — каждый однажды оказывался жертвой его лжи. Наказания не останавливали. Он понял, что ложь может быть привлекательной, если подать её красиво и убедительно.

Его талант к письму проявился рано: писал для школьной стенгазеты, конечно, лживые рассказы. Решил стать писателем и преуспел. Его лжи восхищались, им зачитывались. Ведь люди любят ложь. Он верил: ложь — сущность человеческой натуры.

С совестью он был незнаком. В своих произведениях писал о ней так убедительно, что читатели задумывались: нужна ли она им?

Его перу не было равных. Он создал новый жанр — «лжепись», воспитал учеников и последователей. Его семинары собирали толпы, и мир утопал в лжи.

Близился закат его жизни. Он заканчивал свой шедевр — лжероман «Лживопись». Для него он объездил мировые галереи, изучая великие полотна. В романе утверждал, что живопись — искусство лжи, как и всё остальное, оболганное им за годы.

В кабинете, глядя на репродукцию «Джоконды», он внезапно почувствовал её взгляд. Её глаза не отпускали. Он оторвал их от бумаги, но, куда бы ни пошёл, взгляд следовал за ним. Он бросил репродукцию на пол, но облегчения не пришло. С жаром в груди он попытался писать, но взгляд Джоконды парализовал его.

Впервые он ощутил страх. Он не мог соврать. Понял: смерть обмануть нельзя. Он взглянул на свой рукописный труд и решил уничтожить его. В камине сгорели страницы, которые должны были навечно вписать его имя в историю. Он чувствовал, как с каждым листом его душа становится легче.

Когда последний лист обуглился, он обратился к невидимой Джоконде: «Теперь ты довольна?» Ответа не было. Комната остыла. Он дышал свободно. Впервые за долгое время. Но внутри гудел эхом монолог:

Незавершённым остаётся мой роман,
Несовершенным – стиль его повествования,
Всё, что писал доселе – был обман,
За явное я выдавал свои желания.

Писать ли дальше? Жить, как прежде жил?
Себе я врал, другим толкал иллюзии,
Сейчас бы жизнь свою перегрузил,
Но глох я, ложь моя меня контузила.

Я слеп, своей же ложью ослеплён!
Калекой стал по собственному убеждению,
Настал час истины. Ах, как же я смешон!
В своём предсмертном лживом откровении.

Он прожил ещё несколько лет в молчании. Его книги утратили популярность, с ним почти перестали считаться. Но мир стал чище от лжи.

На похороны пришли немногие. Некролог был скуп. Среди присутствующих выделялась одна женщина с лицом, удивительно похожим на Джоконду. Она возложила венок с надписью: «От Правды».

Прощёное воскресенье и Йом Киппур

В связи с "Прощёным воскресеньем" вспомнилось, как в последний Йом Киппур Кнопка прислала мне голосовое сообщение на Воццап: "Аба, Йом Киппур самеах!" (Папа, весёлого тебя Судного дня!).

8 марта

Прихожу вчера вечером домой, а на столе горячий ужин и бутылка холодного пива.
8 марта, хуле!

Ода Женщине

Вы часто задумывались, что такое Женщина? Уверен, что да. Наверняка вы находили множество правильных ответов. Почему множество? Потому что Женщина многогранна, и границы её многогранности просто не существует.

Я тоже размышлял над этим вопросом, и вот мои выводы.
Женщина — это Альфа и Омега. Она даёт Жизнь. Но и старуха с косой — тоже Женщина.
Размышляя о Боге, я часто приходил к мысли, что Бог — это тоже Женщина. Не Богиня, не дочь или жена Бога, а именно Бог.

И дело не в том, что в фильме «Догма» её сыграла Аланис Мориссетт (кстати, талантливая Женщина), а в том, что только Женщина может быть Богом. Подумайте сами: Бог должен быть терпеливым. А у мужчин часто терпения не хватает. Зачать ребёнка мы можем (конечно, с участием Женщины), но родить — нет.

Кто войдёт в горящую избу? Кто остановит коня на скаку? Женщина. Нам, мужчинам, чаще свойственно поджигать или падать с коней. Ей Богу (то есть, Ей), мы как дети. А детям кто нужен? Правильно, Мама! Она — Первая Женщина, которую мы узнаём, приходя в этот мир. И её мы любим и чтим всю жизнь. Как Бога.

Женщина — это всё хорошее вокруг нас (и немного плохого тоже). Вселенная, Природа, Любовь, Надежда, Вера. Война. Но и Победа — Женщина.
Женщина всегда и везде с нами. Без неё мы — полчеловека, половина своих возможностей. Только Муза способна разбудить в нас художника, поэта, скульптора. Только Ей мы посвящаем свои победы, удачи, шедевры. Так было и будет всегда.

Лишь Женщина вдохновляет на подвиг. Лишь ради Неё мы готовы лететь в небо и возвращаться с подарком — звездой. Ради Неё мы готовы на всё.

Знаете, даже Международный женский день — 8 марта — придумала Женщина. Чтобы мы, мужчины, не забывали: кто нас рожает, кто нас кормит, растит, штопает носки, поддерживает в трудную минуту, радуется нашим успехам и разделяет неудачи. Кто любит нас. Кто укрывает нас во сне — будь то Мама, Бабушка или Жена.

8 марта — это не просто дата в календаре. Это ещё один повод сказать «спасибо», подарить цветы, выразить благодарность. Но разве не делаем мы этого каждый день? И чем чаще, тем больше мы ощущаем себя настоящими мужчинами. Благодаря Женщине.

Так что, если вам, мужчинам, вдруг стало грустно, перечитайте это короткое послание. Помните: ваша грусть ничто рядом с фразой: «Женщина моя, как же я тебя люблю!» Эта фраза изменит всё. Она подарит вам праздник. Вам обоим.

Без продолжения

Они встречались вечерами после работы. Он был простой клерк, она – секретарша. Они долго гуляли по парку, наслаждаясь интимным светом фонарей, тенистыми аллеями, мороженым и музыкой, лившейся из громкоговорителей, вещающих с фонарных столбов.

Затем они шли к морю. Он покупал ей цветы и воздушные шарики. Они долго гуляли по набережной, освещённые мерцанием звёзд и серебром лунного света зимой, и провожали алый закат с фиолетовыми оттенками – летом...

О любви и подарках

Не задаривайте детей, если хотите, чтобы ваши внуки познали любовь своих родителей.

О лохах и чудовищах

И среди чудовищ встречаются лохи. 
Возьмём, к примеру, Лох-несское...

Феминизм: истоки

Эва Перон

Будучи студентом Тель-Авивского университета мне довелось представить реферат о режимах безопасности на Ближнем Востоке... 8 марта.

По окончанию моего выступления я использовал кафедру для того, чтобы поздравить студенток из моей группы с Международным женским днём.

И тут же на меня ополчились феминистки от политологии, мол, это дискриминация, оскорбление и т.д. и т.п.

Сегодня, в преддверие 8 марта, я подумал не только о том, насколько недалёкими оказались мои сокурсницы - в их понимании истории, но и о том, мог ли сложиться современный феминизм, если бы в начале 20 века - вплоть до особой его активизации в конце 1960-х, если бы не вошли в историю, внеся свой неоценимый вклад, социал-демократки США, Клара Цеткин, Роза Люксембург, Элеонора Рузвельт, Эва Перон и другие известные и неизвестные женщины, сыгравшие важную роль в формировании и усилении статуса женщины в современном мире.

Элеонора Рузвельт

Клара Цеткин и Роза Люксембург

За них говорили глаза

Лет с двадцати они встречались каждый день (кроме выходных) в одном и том же автобусе, в одно и то же время. По пути на работу. Выходили на одной остановке и расходились каждый в своем направлении.

Вечером они встречались снова. По дороге домой. В том же автобусе.

Они всегда сидели рядом, на одних и тех же местах. Она – у окна.

Через несколько дней они начали узнавать друг друга и обмениваться улыбками. Так же молчаливо прощались в конце каждой поездки.

Они никогда не разговаривали. Никто не слышал ни единого слова. Говорили лишь их глаза. И губы, складываясь в улыбку.

Каждый день, проезжая одну из остановок, он провожал взглядом женщину, садившуюся в другой автобус. Они никогда не встречались глазами. Его спутница видела это, но не подавала виду. И, по обыкновению, молчала.

Так продолжалось много лет. Менялись только они сами – он, его спутница и та женщина на остановке. Они старели. Выйдя на пенсию, они продолжали ездить на работу – каждый на свою – чтобы не сидеть дома, не чувствовать себя одинокими.

Однажды он, как обычно, сел в автобус, но она не пришла. Он доехал до своей остановки, снова увидел постаревшую женщину с другим автобусом. Весь день его мучил один вопрос: что случилось с его спутницей? Ему было не по себе, словно он потерял что-то важное. Так прошел весь день, вечер и даже ночь. Он не мог заснуть, беспокоясь о ней.

Какова же была его радость, когда утром он снова увидел ее в автобусе! Обменявшись улыбками, они продолжили свой путь. Проехав остановку с той самой женщиной, он вдруг повернулся к своей спутнице, а она – к нему. Она думала, что он снова будет смотреть на другую.

Впервые их взгляды встретились не для приветствия. В ее глазах читалось удивление. Она хотела спросить без слов: "Почему ты не посмотрел на нее сегодня?" Но он опередил ее, и в его вопрошающем взгляде была настойчивость: "Что случилось с тобой вчера?" Она прочла в его глазах искреннее беспокойство. Ее взгляд ответил: "Просто нездоровилось утром. Ничего серьезного". Его глаза ответили: "Я волновался". И сразу же последовал ответ на ее немой вопрос: "Нет. Я не люблю ее. Она мне неинтересна. Мне нравишься ты, и всегда нравилась. С тех пор, как мы впервые сели вместе в этот автобус. Я просто стеснялся сказать тебе об этом".

Его лицо покраснело. Она вдруг увидела его двадцатилетним. Как когда-то.

Ее глаза продолжили диалог: "Вчера я тоже волновалась. Но не из-за болезни. Я боялась, что не увижу тебя и не смогу сказать, что ты мне дорог". Она улыбнулась, и с ее глаз скатилась слеза.

"И все же, почему ты смотрел на нее все эти годы?", – спрашивала она. "Я признавался в любви. В любви к тебе. Она не сидела рядом, и это не смущало меня. Я говорил ей все, что хотел сказать тебе. Но сегодня я не могу молчать. Возможно, завтра и я не смогу прийти сюда. Поэтому, если ты не против, давай выйдем на другой остановке и прогуляемся". И ее глаза ответили: "Я согласна. Я все эти годы ждала, что ты заговоришь со мной. И боялась, что просто не доживу до этого дня".

Кошмарный сон

Приснился мне недавно кошмарный сон: я в Киеве, а там очередной дворцовый переворот.
А я, как назло, в самой гуще событий. В Киево-Печерской лавре.
Передо мной группа в чёрных кожанках и с револьверами.
Подходят ко мне эти налётчики-переворотчики, и один из них видать, главный) так пристально на меня смотрит и ждёт, чтобы я сказал хоть слово.
Я ещё не успел разобраться - кто против кого - и не знаю, на каком языке заговорить с "главным".
Думаю: заговорю на украинском, а он окажется русским националистом, и каюк мне. Потом думаю: заговорю на русском, а он мне, раз, на рiднiй мовi - в ответ. - Опять каюк.
А что, если на английском попробовать? - И тут же сам себе отвечаю: а вдруг он антиглобалист?
Я мучаюсь. А этот ко мне ещё ближе подходит и говорит: "Дабер, квар, иврит, хавер!" И дико засмеялся!
Тут меня в пот бросило. И я проснулся.
Приснится же такое.

Пробуждение

Долгое время мальчику снились кошмары. Они складывались в единый сюжет, разбитый на тысячи эпизодов, как сериал, бесконечно продолжающийся от сна к сну.

Каждую ночь гигантская пустота пожирала его вселенную. Картинки сменялись одна за другой, словно слайды в проекторе. Иногда он плакал. Но он не был просто зрителем. Мальчик сражался на стороне добра, пытаясь спасти свой мир.

Сны были настолько реальными, что он с трудом отличал их от яви. Это был беспрерывный цикл — казалось, что он никогда не просыпается.

Но однажды что-то изменилось. Мальчик внезапно открыл глаза. Он оказался в капсуле, к которой вели многочисленные провода и трубки. Через них ему поступало всё необходимое для поддержания жизни во сне. Но это было не самое страшное. Вокруг, в бесконечной череде, стояли сотни тысяч таких же капсул, каждая с ребёнком внутри.

Мальчик упёрся в крышку своей капсулы. Она поддалась и с глухим щелчком открылась. В зале было холодно. Свет огромных ламп едва разгонял тьму, а гул гигантского процессора раздражал слух.

Он осматривал бескрайний зал, пытаясь понять, где находится. Но его больше всего беспокоило другое: что видят во снах другие дети? Неужели их тоже мучают кошмары?

Подойдя к ближайшей капсуле, он увидел девочку. Её лицо было мокрым от слёз, а поза — сжатая, как у испуганного младенца. Мальчик начал стучать по крышке. Девочка вздрогнула и открыла глаза. Испуг от пробуждения был сильнее страха сна. Она попыталась открыть капсулу, но её сил не хватило. Мальчик ударил по крышке изо всех сил, и она отскочила. Девочка выбралась и обняла своего спасителя.

Вместе они начали исследовать зал, стараясь разбудить других детей. В одной из капсул спали близнецы, прижавшись друг к другу. Их лица выражали страх. Мальчик и девочка помогли им выбраться.

Дети делились переживаниями, и оказалось, что всех мучили одни и те же кошмары. Процессор не только поддерживал их жизнь, но и отправлял сигналы, создававшие ужасы в их разуме.

Они разработали план: будить остальных. Дети по очереди дежурили, чтобы никто не заснул снова. Шли месяцы, и их ряды росли. Армия пробуждённых насчитывала уже тысячи.

Однажды они заметили, что зал начал уменьшаться, а его границы стали видимыми. Это придало им сил. Щели в стенах начали пропускать солнечный свет. Впервые дети увидели солнце.

Процессор становился слабее, а стены зала покрывались трещинами. Когда они разбудили последнего ребёнка, процессор рухнул с грохотом. Стены пали, и яркий солнечный свет залил всё пространство.

Дети, многие из которых уже стали взрослыми, радовались победе. Они стали одной семьёй, связанной общей целью и пережитым.

Теперь их ждал новый мир — мир без кошмаров. Они начали строить дома, создавая новую жизнь. Им больше не нужно было бояться сна. Их дети росли счастливыми, улыбаясь во сне.

Ведь дети должны быть счастливыми. А если плакать, то только от радости.