Подарок для Деда Мороза

Каждый год в преддверии Нового года большинство из нас задумывается о том, какой подарок хотелось бы получить от Деда Мороза. Мы знаем, что все наши желания сбываются. Чудеса — это тоже своего рода новогодние подарки.

Получив наш «заказ», Дед Мороз спешно отправляется в путь: нужно успеть к каждой девочке и мальчику, не перепутав ничего, и вовремя преподнести им именно тот подарок, о котором они мечтают. Дед Мороз всегда справляется со своей задачей, и все довольны. Вот только сам он никогда и ни от кого не получает подарки.

Представим себе, каково это — быть Дедом Морозом, дарить всем подарки, а самому никогда и ни от кого не получать их. Печально, правда?

Так думал и сам Дед Мороз, сидя в своем рабочем кабинете и разбирая почту с пожеланиями и заказами. Он читал «рекомендательные письма» от родителей и учителей, которые заверяли его, что Маша или Петя вели себя хорошо в уходящем году и были старательными в учебе.

Но его постоянно мучил вопрос: когда же ему что-нибудь подарят? Снегурочку этот вопрос не беспокоил; у нее свои планы: после Нового года она уезжала с подружками в теплые страны — ближе к морю, фруктам и позитиву. Старик оставался один, но никоим образом не упрекал внучку — у молодежи своя жизнь. Главное, чтобы к следующему Новому году она вернулась и помогала дедушке.

Дед был стар и болен. Ему хотелось не только детских улыбок и хороводов вокруг праздничной ёлки. Ему не хватало заботы и внимания, простого человеческого участия. Ведь у него не было праздников — только работа. И не только в канун Нового года: Дедушка Мороз работал каждый день и целый день. Работа у него была нелегкая. Иногда ему заказывали такие подарки, над поиском которых он ломал голову целый год. Но он всегда находил решение и вовремя доставлял подарок тем, кто верил не только в него, но и в то, что Дед Мороз не подведет.

Он сидел и думал, рисуя в воображении «следующий день»: все довольны, а он, уставший, возвращается домой и начинает готовиться к следующему году. Он наставлял внучку перед отъездом, просил, чтобы не забывала его и присылала открытки — в день его рождения и просто из каждого места, где она будет отдыхать с подругами. И оставался один-одинёшенек. От этого ему становилось грустно.

Разбирая свежую почту, он заметил одно интересное письмо от маленького мальчика. Оно удивило Деда Мороза так, что он отошел от рабочего стола, присел в кресло-качалку у полыхающего камина и раз за разом перечитывал его. Казалось, он не верит своим глазам, будто попал в сказку. Судите сами:

«Дорогой Дедушка Мороз! Мне уже восемь лет. За все годы моей жизни ты ни разу не разочаровал меня и всегда дарил мне то, о чем я мечтал. Как и в прошлом году, и во все предыдущие, вчера я задумался о том, какой подарок попросить в этот раз. Мне было трудно придумать, так как у меня уже всё есть.

Я никогда тебя не встречал, ведь ты приходишь ночью, когда я сплю, а утром под ёлкой нахожу твой подарок. Я знаю, что каждый год ты заботишься о девочках и мальчиках во всем мире. Мне очень хотелось бы тебя увидеть, но я понимаю, что у тебя много работы. Поэтому надеюсь, что ты хотя бы ответишь на мое письмо и скажешь, какой бы подарок ты хотел получить в Новом году.

Я, конечно, не волшебник, как ты, и в моей копилке не очень много денег. Тем не менее, я хочу сделать тебе подарок, если, конечно, ты не против…»

Дед Мороз не дочитал письмо до конца. Не потому, что не хотел, а потому, что слезы радости залили ему глаза. Он снял очки, вытер слезы носовым платком и вдруг почувствовал желание выпить какао с яблочным пирогом, как когда-то в детстве. В нем проснулся тот самый мальчик, который с нетерпением ждал наступления Нового года, чтобы найти под ёлкой то, о чем мечтал целый год.

На самом деле, этот маленький мальчик никогда не засыпал в старике и всегда верил в чудо. Чудеса сбываются именно потому, что мы в них верим. Письмо маленького мальчика стало для Деда Мороза настоящим новогодним чудом и подарком.

 

Запах Женщины

Запахи уникальны. Конечно, есть и похожие, и даже искусственные заменители. Но ничто не заменит аромат женского тела, его естественную притягательность. У духов есть подражатели, но аромат женского тела, сливающийся с избранным ароматом, всегда уникален. Эта смесь уникальна для каждой женщины.

Порой, поддаваясь моде, женщины спешат приобрести популярный аромат, наивно полагая, что он станет их собственным. Зачастую, они даже не подозревают, что носят на себе "чужой" аромат. В погоне за модой они меняют ароматы, словно ища себя в бесконечном калейдоскопе запахов.

Но истинный аромат женщины состоит из двух уникальных ингредиентов: запаха ее тела и ее парфюма. И лишь один человек на свете узнает этот аромат за версту — ее возлюбленный. Его не обмануть. Он всегда узнает аромат своей женщины, ведь он слился с его чувствами, с его воспоминаниями.

Триумф посредственности

Он был посредственным во всём. Осознав, что можно быть лучше, но для этого нужно прилагать усилия, он предпочёл остаться таким, какой есть. Окончив школу, он искал, чем заняться, и решил стать писателем. Он поступил на литературный факультет университета. Учился посредственно, посредственными же были и его первые потуги в литературе.

Закончив учёбу, он решил заняться практикой. Написал цикл рассказов и решил опубликовать его – издать книгу. Ни один издатель не брался за его тексты, зная, что посредственность не пользуется спросом. Зачем выставлять себя в невыгодном свете?

И когда уже казалось, что вердикт вынесен, один издатель всё-таки откликнулся на предложение автора. Но издатель, понимая, что хороший заголовок может быть лучше содержания текста, поставил перед автором условие: его сборник выйдет под названием «Посредственные рассказы». Поначалу это условие оскорбило автора. С другой стороны, автор признавал, что его творчество иначе не назовёшь, да и мысль издателя показалась ему креативной. И книга действительно вышла под предложенным названием.

Расчёт издателя оказался верным: книга стала бестселлером. Люди покупали её, рассчитывая, что название – лишь интрига, за которой кроется талантливое повествование. Хорошо разрекламированные посредственные рассказы обсуждались в литературных салонах. Книга начала завоёвывать умы. В воздухе запахло посредственностью и деградацией. Почти все критики восхваляли чтиво, но нашёлся один, кто осмелился выступить против посредственности. Его немедленно изгнали из гильдии критиков, лишив работы и средств к существованию.

Посредственное чтиво порождало посредственных лидеров, которые с лёгкостью манипулировали такими же посредственными массами. Автор и издатель купались в лучах славы и богатства. Посредственность проникла во все сферы жизни: политику, искусство, науку, медицину. Общество деградировало, словно поражённое страшной болезнью.

Некоторые надеялись, что это всего лишь мода, которая скоро пройдёт. Но посредственность, словно ядовитый плющ, опутала планету, отравляя умы и души. Временами рождавшиеся гении обвинялись в ненормальности и их ссылали либо закрывали в учреждениях.

То же происходило и с историками, которые утверждали, что в былые времена посредственность считалась постыдной. Но их самих отправляли в ссылку посредственные современники.

Изредка, когда серая посредственность надоедала массам, мода на неё проходила. Но посредственные вкусы, взгляды, настолько укоренились в людях, что брали верх и возвращали моду на трон.

«Их мир сер и посредственен», — констатировал лектор Межгалактического университета, наблюдая за тусклой планетой. Некогда яркая голубая жемчужина превратилась в серую пылинку. Межгалактическая комиссия приняла решение: проект «Земля» нужно закрыть. Слишком велик был риск заражения — посредственность могла распространиться по всей Вселенной.

Но кто же судит землян? Разве сами они не подвержены той же болезни? Посредственность, казалось, проникла в саму ткань бытия, став неотъемлемой частью Вселенной. И кто знает, может быть, именно она — истинная судьба всего сущего?

Иов, Сизиф и я

У меня всё в порядке. Есть семья, дети, любимая женщина, успешная карьера. Но иногда мне хочется, чтобы всего этого не стало. Знаю, звучит странно, но еще более странной может показаться причина.

Мне кажется, что я хочу всё потерять, чтобы пройти через муки и лишения, страдания и боль. Непонимание, что со мной, почему это происходит. За что. Что я сделал не так. Подобно истории Иова. Жить с этой невыносимой болью, с этим нескончаемым кошмаром. Цель – не сама потеря, а процесс преодоления. Осмысление. Привыкание к тому, что это невозможно изменить, что прошлое – всё, что у меня было – навсегда останется в прошлом. Его не вернуть.

Я представляю, как это происходит. Автокатастрофа. Я остаюсь один. Не слышу больше смеха своих детей, их звонких голосов, топота маленьких ножек. Не обнимаю жену, не чувствую её тепла. Не навещаю родителей... Всего этого нет. В каждом из сотен различных сценариев, которые всегда заканчиваются одинаково.

Абсурд? – Не более чем «Миф о Сизифе» Альбера Камю.

Зачем мне это? Вопрос логичный. Как и ответ: только боясь потерять то, что имеешь, ценишь его. Именно боясь, ведь страх спасает жизнь. Мотивирует. Только ощущая иллюзорность завтра, понимаешь, что жить нужно здесь и сейчас. Только осмыслив, как с каждой секундой всё стремительно оказывается в прошлом, понимаешь, что нельзя обижать никого в надежде на прощение. Что нельзя не любить сегодня, уповая на то, что сможете полюбить завтра. Нельзя думать о завтра, игнорируя сегодня. Ведь оно вскоре станет днём вчерашним.

Мысль о том, что всё это может исчезнуть в любой момент, подстёгивает меня жить и творить сегодня. И делиться с вами этими мыслями. Ведь, возможно, завтра меня уже не будет. Но останутся эти слова, которые, возможно, вдохновят кого-то… жить. Здесь и сейчас.

4 марта 2017 г., 22:11

Жизнь и Остаток.

Жили-были две сестры. Одну звали Жизнь, другую — Остаток. Жизнь была старшей сестрой, но выглядела так, будто ей 18. Остаток, которая была совсем юной, выглядела старухой.

Некоторые называли сестёр Молодостью и Старостью, но это не соответствовало действительности. Сестёр путали: к Жизни обращались как к молодой девушке, с ней флиртовали и шутили, к Остатку же относились с должным уважением и серьёзностью, как к пожилой даме.

Это различие между сёстрами (казавшееся несправедливым Остатку) стало причиной конфликта между ними. Причём конфликт начала Остаток. Её не устраивало не только внешнее отличие от Жизни и отношение к ней окружающих, но и само её имя. Она чувствовала себя неполноценной, придатком к старшей сестре, придатком Жизни. Она чувствовала себя зависимой, ибо, как ей казалось, её существование было обусловлено существованием Жизни.

Жизнь не воспринимала всерьёз этот конфликт, так как любила свою младшую сестру и желала ей только добра. Она даже не сердилась на сестру и считала её вполне самостоятельной и независимой. Жизнь верила, что она и её сестра — две половинки единого целого, что они дополняют друг друга. Она объясняла сестре, что той нужно лишь изменить взгляд на вещи, подход к жизни, и тогда её жизнь изменится к лучшему.

Но Остаток не унималась. Однажды, в порыве гнева, она замахнулась на Жизнь большим камнем. Нет, она не собиралась покушаться на жизнь сестры, не желала причинить ей зла. Переполненная эмоциями, Остаток с силой опустила камень на голову сестры, которая даже не защищалась, ибо не верила в саму возможность сестроубийственной войны. Молодая и красивая Жизнь лежала в луже крови с улыбкой на губах.

Остаток зарыдала, уткнувшись лицом в безжизненное тело сестры. Ее плечи сотрясались от рыданий, а руки беспомощно гладили холодную кожу. Она пыталась остановить кровь, которая все текла и текла, окрашивая землю в багровый цвет. Но все было тщетно. Жизнь ушла, оставив после себя лишь пустоту и боль.

С того дня Остаток словно постарела на десятки лет. Ее спина согнулась, волосы поседели, а в глазах поселилась бесконечная печаль. Она перестала ухаживать за собой, бродила по дому в изношенной одежде, словно тень. Ее голос стал хриплым и слабым, а движения — медленными и неуверенными. Она гасла на глазах, словно свеча, лишенная кислорода. Кожа покрылась морщинами, тело стало тонким и хрупким. В конце концов, она слегла и больше не поднималась. Ее последний вздох был тихим и незаметным, словно она просто растворилась в воздухе.

Загадка третьего лица

Чем больше у вас знакомых, тем больше вы узнаёте о людях. Большинство людей говорит о себе в первом лице. Но однажды я встретил человека, который поразил меня до глубины души. Он говорил о себе в третьем лице. "Он пойдёт в магазин", - говорил он, собираясь за хлебом. "Он не любит молоко", - заявлял он за завтраком. Это было так необычно, что полностью изменило моё представление о том, как человек может воспринимать себя.

Он помнил себя таким с детства. Почему? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Врачи, психологи, даже экстрасенсы – никто не смог разгадать эту загадку.

Представьте себе ребёнка в детском саду, взявшего чужую игрушку. "Отдай, это не твоя игрушка", - говорит ему другой ребёнок. "Нет, это его игрушка", - отвечает он, прижимая игрушку к груди. Ошарашенный малыш смотрит по сторонам: о ком это он? Но все дети заняты своими играми.

Его не понимали, над ним смеялись. "Смотрите, он опять про себя в третьем лице говорит!" - кричали дети, показывая пальцем. "Глупый, странный..." - шептались за спиной. В школе стало ещё хуже. Его дразнили, обзывали "дурачком", иногда даже били. Он всегда был один.

Представьте себе взрослого мужчину в магазине. Кассирша пробивает ему лишний товар. "Это не его", - спокойно говорит мужчина, указывая на чек. Кассирша в недоумении: "Что вы говорите? Кто "он"? Вы же один!" В конечном итоге вопрос решался, но кассирша, охранник, и даже случайные покупатели провожали мужчину странными взглядами.

Подобные ситуации повторялись повсюду. В транспорте, на улице, в театре. Люди не понимали его, а он, казалось, не замечал этого.

Непонимаемый никем, герой возвращался домой. Он анализировал прошедший день, вспоминая все недоразумения и конфликты. Он видел себя со стороны, как актёра в странном фильме. Он был объектом своих рассуждений. И смеялся. Смеялся над их недоумением, над их попытками втиснуть его в привычные рамки. Он был другим, и в этом была его сила.

Наушники

В этом огромном мегаполисе все повсюду ходили в наушниках. Разноцветные, беспроводные, массивные - они стали неотъемлемой частью облика горожан. Редким исключением были те, кто не ходил в наушниках. Этот мужчина, как и все, ходил в наушниках. В отличие от других, его лицо было лишено эмоций.

Даже через наушники прорывались рев двигателя, стук колес, громкие разговоры, обрывки чужих песен. По лицам людей можно было прочесть всю гамму эмоций: негодование, умиление, грусть, радость... Жизнь кипела в наушниках и выплескивалась наружу. Мужчина, лицо которого было лишено эмоций, все же моргал и дышал. Никто не догадывался, что он слышит, что чувствует. Что скрывается за этой маской безразличия?

Он снимал наушники только дома, где царила абсолютная тишина. Только здесь, в своей маленькой квартире, среди знакомых вещей, он мог расслабиться, сбросить с себя груз чужих эмоций и звуков. Тишина была для него важна как воздух. Он жадно вдыхал её, наслаждаясь отсутствием всякого шума. Только тихое тиканье часов и еле слышный шум воды в трубах нарушали эту блаженную тишину. Здесь он мог быть собой. Здесь ему не нужно было прятаться от мира за стеной безразличия.

Он надевал наушники, только выходя из дома. Они не были подключены ни к чему. Мужчина просто наслаждался тишиной. Тишиной, которая защищала его от хаоса огромного города, от напора чужих звуков и эмоций. Он строил вокруг себя невидимую стену, за которой мог оставаться наедине с собой.

Чек

Она появилась вдруг, словно из ниоткуда. Мужчина стоял на остановке, ожидая автобуса. Он думал о том, как было бы здорово принести жене букет цветов. Она бы сказала, что он балует её, поцеловала, обняла... Вечер стал бы особенным. Он вздохнул, когда появилась она. Моросил лёгкий дождь.

Он был шокирован, словно увидел Бога или чёрта. Но она не была ни тем, ни другим. Слишком уж позитивно выглядела, вызывала доверие. Женщина заговорила: «У меня к вам дело». И неожиданно достала из внутреннего кармана плаща чек. На чеке была указана фантастическая сумма – 1 миллион долларов. Он никак не мог понять, что это за одежда на ней: лёгкое летнее платье, приятно облегавшее её потрясающую фигуру. Ведь на дворе был октябрь. Дождь усиливался. А она была в лёгком ярком летнем платье, которое он почему-то принял за плащ. И ещё, его поразило, что она как будто стояла в воздухе. На её красивые ноги будто бы были надеты прозрачные туфли на высокой шпильке – это было видно по тому, как она стояла на носочках. Но самих туфель не было. Ещё ему показалось, что только он видел её, что другие люди на остановке её не замечали. И улыбались, и даже смеялись над ним. Будто он беседовал с невидимкой.

И тут он вспомнил про чек. Он был шокирован суммой. Она улыбнулась: «Я должна передать вам этот чек. Он ваш». Потрясенный, он спросил: «Кто вы? Откуда? Кто и зачем послал вас?»

Она улыбнулась: «Вы знаете Его, но никогда не встречались. Вы часто думаете о Нём. А Он думает о вас». «Боже, что со мной?!» - подумал он. «Вот и сейчас вы обратились к нему», - сказала Незнакомка. «К кому?» - спросил мужчина. Незнакомка снова одарила его неземной красоты улыбкой и направила взгляд к небу.

«Я ничего не понимаю! Чего вы хотите от меня?» - озлобился мужчина.

«Хочу отдать вам этот чек», - сказала Незнакомка, но он принял это за насмешку.

«Идите прочь!» - закричал он. Люди на остановке решили, что он сумасшедший, и бросились к подъехавшему автобусу.

Пока пассажиры садились в автобус, Незнакомка снова спросила: «Так вы возьмете чек?» Он замахал руками, словно отгоняя назойливую муху. Но когда его руки коснулись Незнакомки, они прошли насквозь. Он был шокирован. Его поведение рассмешило и напугало её. Он снова закричал и замахал руками. Испугавшись, она отскочила и зависла в воздухе. Он начал думать, что теряет рассудок - она не намокала под дождем.

Отскочив, она выронила чек. Поняв, что её миссия провалена, она исчезла.

Он стоял под дождем, мокрый и озлобленный. Больше всего его разозлил тот факт, что чек был настоящим. Настоящими были и чернила, которыми был написан чек. С чека быстро стекали ноли, затем исчезла единица, и дата. Он застыл на месте, успев разобрать имя того, кто выписал чек: «БОГ» стремительно исчезал с бумаги.

Сказка об умном дураке

В затерянной среди холмов деревеньке, где жизнь текла размеренно и предсказуемо, как журчание ручья, родился мальчик с пустыми глазами и привычкой бессмысленно улыбаться. Как только он слегка подрос, все его окрестили дураком. И не мудрено - мальчишка с утра до вечера носился по деревне, спотыкаясь о собственные ноги, бормотал себе под нос нескладные песенки и пугал кур гримасами. Рос он дураком. Хотя, даже если бы им и не был, так его окрестили. Так что, привык он, и был дураком. Уверовал, что иного не дано.

Однажды летним днем, когда воздух дрожал от зноя, а мухи лениво жужжали под навесом крыльца, местные мальчишки решили подшутить над ним. Дурак, как всегда, нес какую-то околесицу, пытаясь вставить слово в их разговор. И тут один из них, прищурившись на солнце, вдруг закричал: "Молодец! Как мудро сказано!" Остальные подхватили, и вскоре дурака окружила толпа, аплодирующая и восторженно кричащая.

Непривыкший к такой реакции, дурак поначалу опешил. Ну, сказали, и сказали! Мало ли что говорят! Кто ж такое дураку-то всерьез скажет? Но на следующий день ситуация повторилась. И еще раз. И тут в душе дурака зародилось сомнение. А вдруг он не дурак? Все хлопают, хвалят... Может, они правы?

Осмелев, он решил выступить публично. В воскресенье, после церковной службы, он взобрался на камень у колокольни и начал вещать. Неслилась из его уст бессвязная речь, полная противоречий и абсурда. Но толпа слушала завороженно. А когда он закончил, взорвалась овациями. Люди кричали, плакали, обнимали друг друга. Дурака подняли на руки и понесли по деревне, словно царя.

В голове у него зашумело. Так вот оно как! Он - вождь! Избранник! Мессия! С этого дня дурак почувствовал себя пророком. Он начал писать речи, составлять программы, обращаться к народу. И народ его слушал. И верил. И выбрал своим вождём.

Теперь уже никто не сомневался в его мудрости. Бывший дурак превратился в великого вождя, его слово стало законом. Он издавал указы, назначал награды и наказания, вершил судьбы людей. И сам давно уверовал в свою гениальность. Ведь все вокруг твердили ему об этом. Будто другого и не дано.

Однажды, сидя на троне и взирая свысока на суетящихся внизу людишек, он подумал: "Какие же они все глупые! Слепо идут за мной, выполняют мои бессмысленные приказы..." "Дураки!" - вырвалось у него. "Дураки! Конечно, дураки!" - подхватили приближенные. Никто не хотел признавать, что умными правит дурак. Гораздо легче поверить, что дурак правит дураками.

А сегодня, куда ни посмотришь, и вправду - дураки у власти. И вовсе не сказка это. Кто еще может править страной дураков? Дурак, конечно! Ведь умные и мудрые правители только в сказках бывают. Как и умные народы. Или же народ просто делает вид, что верит в мудрость своих правителей, боясь признать собственную глупость? Вот вопрос...

Жизнь и Смерть

Из глубин вечности, из тумана времен пришли они — две сестры, две неразлучные силы. Одна — сияющая Жизнь, одетая в одеяния из цветов и солнечного света. Ее волосы были цвета спелой пшеницы, глаза сияли, как летнее небо, а улыбка дарила тепло солнечных лучей. Другая — мрачная Смерть, закутанная в черные покровы, лицо которой скрыто от глаз живых. Ее прикосновение леденило кровь, а в пустых глазницах танцевали тени. Многие полагают, что они существовали испокон веков, охраняя хрупкий баланс мира.

Жизнь кружилась в вихре цветов и ароматов, пробуждая всё к жизни. Она дарила дыхание новорожденным, раскрывала бутоны цветов, наполняла леса пением птиц. А Смерть неслась по пятам, словно черная тень, поглощая всё на своем пути. За весенним расцветом следовал зимний увядание, за рождением - неизбежная кончина.

Сестры словно играли в вечную игру в догонялки. Там, где Жизнь зажигала искру жизни, Смерть уже ждала своего часа. И наоборот, как только что-то умирало в этом мире, сразу же рождалось что-то новое. Это был негласный закон баланса — единства и борьбы противоположностей. И этот закон сестры никогда не нарушали.

Но однажды случилось непредвиденное. Смерть, устав от вечного круговорота, решила нарушить равновесие. Она замыслила отобрать жизнь у новорожденного младенца, едва он появился на свет. Но Жизнь, словно львица, защищающая своего детеныша, встала на его защиту.

Земля дрожала под их ногами, небо разрывалось от молний, а реки выходили из берегов. Жизнь и Смерть схлестнулись в смертельной схватке, не за жизнь младенца, а за собственное существование. Всё, что погибало вокруг, тут же возрождалось силой Жизни. Смерть косила всех и вся — людей, животных, растения. И Жизнь тут же давала жизнь всему живому, вдыхала жизненную силу, воскрешала из мертвых.

Сестры не наносили раны одна другой, но их силы были на исходе. В какой-то момент Смерть замахнулась косой на Сестру, но тут же остановилась. Она поняла, что, если одна из сестер погибнет, мир рухнет в бездну хаоса. Если все умрут, какой смысл в существовании Смерти? А если смерть исчезнет, жизнь потеряет свою ценность.

И сестры пришли к соглашению: вечной жизни, как и тотальной смерти, не будет. Жизнь отстояла младенца и согласилась на баланс. Но она была бдительна: несмотря на договор, Жизнь не доверяла вероломной сестре.

А для того, чтобы наполнить смыслом тленную жизнь людей и сделать её счастливой, Жизнь подарила им искусство и любовь. Так она подарила им частичку бессмертия. Ведь любовь — бессмертна, а произведения искусства оставляют вечную память о людях. И так они существуют вечно — две сестры, две противоположности, сплетенные в единое целое. Жизнь и Смерть, Свет и Тьма, Созидание и Разрушение — вечный круговорот бытия

Как умирал Бог

«Ну как Он?!», — спрашивали друг друга ангелы и демоны, стремительно поднимаясь по лестнице, соединявшей семь небесных твердей. Одни надеялись, что Он выздоровеет, другие — что умрёт как можно скорее. Кто-то из жалости к Старику, кто-то — из корыстных побуждений.

Информация о состоянии здоровья умиравшего Патриарха Неба и Земли была крайне скудной. Толком никому ничего не было известно, кроме как горстке близстоящих. Поэтому среди большинства небожителей курсировали домыслы, вымыслы и просто целенаправленная дезинформация, создавшая плотную стену «горькой правды».

Придворные и притронные уже плели интриги. Как и в мире людей, ангелы и демоны не были единодушны — каждый в своей общности: и среди тех, и среди других были свои ангелы и свои демоны.

У Его постели собрались лишь немногочисленные приближённые. Других не допускали к тронной зале Седьмого неба херувимы с мечами и Божьим штандартом и гвардейцы серого кардинала — Дьявола, который считал, что давно уже вырос из робы Властителя Ада. Ему не терпелось заполучить и Рай, став Властителем Царства Божьего, Мира духов и Мира людей.

Но он был не единственным, кто ждал смерти Патриарха. Старик насолил многим за Свою долгую жизнь, полную войн и катастроф, как на небесах, так и на Земле — в Мире людей. Его смерти, как и Его трона желали и те, кто был рангом ниже Дьявола — его слуги, его бывшие сторонники, переметнувшиеся в своё время в стан Всевышнего. Они помнили зло прежнего хозяина, добро Бога, но всегда помышляли о месте Последнего, чего бы это им ни стоило.

Если бы Старик был силён, как прежде, Его бы рассмешила вся эта возня. Он бы приструнил всех, поставил на место. Навёл бы порядок, чётко очертя линию небораздела между ангелами и демонами. Отправил бы воинства в казармы и объявил комендантский час во всех царствах небесных, земных и подземных. До поры до времени. Но Бог угасал.

Основными причинами тому была коррупция во всех структурах, подвластных Ему, и, как следствие — люди потеряли веру в Него. Их вера была жизненной силой, питавшей Патриарха неба. И эта сила исчезала на глазах.

Этюд о Боге

Оцифрованные воспоминания

Старик стоял посреди комнаты, тяжело держась за грудь, в которой покалывало. Его взгляд был сосредоточен и направлен куда-то вдаль, будто его тело находилось в комнате, а дух блуждал в иное время.

Внезапно перед ним пронеслись воспоминания его жизни. Он увидел себя ребенком на лугу с воздушным змеем в руке, купающимся в реке со сверстниками, собирающим грибы в лесу. Затем — свои первые шаги в боксе, первые победы и поражения. Снова почувствовал то волнение первого свидания и первой любви — соседской девчонки из 4-го класса, вспомнил первый поцелуй, первый рассвет и закат, которые они встретили вдвоем. Вот он за рулем машины, подаренной отцом в день совершеннолетия. Призыв в армию, учения, первый бой и боль утрат, прощание с боевыми товарищами… Всё пронеслось, как миг.

Он видел свои первые дни на гражданке: работу автослесарем, учебу в колледже, стипендию. Перед глазами мелькали лица — девушка из общежития, свидания, встречи, расставания. Вспомнились и годы в адвокатской фирме, где спустя несколько успешных дел ему предложили стать партнером. Снова перед ним свадьба, медовый месяц, рождение детей. Первый раздор с женой и примирение. Он снова учил сына играть в бейсбол, кататься на велосипеде, плавать и отстаивать себя. Перед ним возник образ дочери — той, что навсегда осталась маленькой девочкой, жизнь которой унесла болезнь. По щекам старика текли слезы, но он не отводил взгляда. На его лице, как в зеркале, отражались эмоции, что резонировали с каждым этапом пройденного пути.

Вот и сын повзрослел, окончил колледж, женился, покинул отчий дом. Вот и те семейные ужины по выходным и праздникам…

Дыхание старика учащалось и замедлялось, как будто его сердце отбивало ритм жизни. В какой-то момент оно замерло.

— Марк, ужин готов! — донесся голос, одновременно далекий и близкий. Старик улыбнулся, поглощенный видениями, словно боялся упустить что-то важное. И уж точно — не ужин.

Голос жены повторился, на этот раз более настойчиво, и старик, сняв очки для просмотра воспоминаний, отправился в столовую, всё еще ощущая покалывание в сердце.

«Ну и хитрецы эти агенты из “Real Dreams”, — подумал он о представителях компании, что месяц назад посетили его дом и предложили оцифровать память, чтобы сохранить воспоминания всей его жизни. — Не обманули!»

Биржа запахов

Любознательный Обыватель подошёл к помещению, на фасаде которого висела вывеска с необычным на взгляд Обывателя  названием: «Биржа запахов».

Он пришёл к началу рабочего дня заведения. Войдя, он был удивлён: биржа работала, жизнь кипела и источала самые разные запахи. И, подобно музыке, на бирже было место гармонии и какофонии… запахов. Порой они манили, как запах свежей дыни или мяты, порой отталкивали, как жасмин.

По правой руке мужчины находились стойки, над которыми возвышалась вывеска: «Фьючерсы». По левой находились те же ряды стоек, но над ними висела другая вывеска, гласящая «Неликвиды». Биржа торговала прошлым и будущим. Лишь сами торги были её настоящим.

Пытаясь разглядеть, что продают и покупают брокеры и дилеры биржи, Любознательный Обыватель оказался в недоумении: на стойках с названиями компаний, торгующих запахами, стояли пустые баночки, напоминавшие по виду и размеру баночки с детским питанием, и лежали кипы бумаг. То справа, то слева доносились голоса: «Продаю 20 банановых!», «Покупаю 30 апельсиновых!», «Продаю, продаю!», «Покупаю, покупаю!». В воздухе стояла смесь запахов и криков, пахнущая надеждой и отчаянием, смешанными с малиной и лавандой, кофе и мандаринами.

Количество баночек и бумаг на стойках брокеров и дилеров постоянно менялось – торги шли довольно бойко.

Взгляды и тех и других были направлены на табло, где постоянно мелькали непонятные Обывателю наборы букв и цифр.

Стоит отметить, что все торгующие на бирже обладали исключительным обонянием. Именно по этому качеству биржевые компании отбирали брокеров и дилеров. Каждый из них вслепую мог отличить запах апельсиновых фьючерсов следующего года от апельсиновых неликвидов прошлого сезона. Неликвиды продавались по бросовым ценам, но, всё же, были ходовым товаром. К их запахам примешивался аромат надежды или отчаяния, в зависимости от ходов торгов.

То же было и с фьючерсами, ведь биржевые манипуляции и спекуляции, являющиеся основой этой отрасли, могли с лёгкостью, за долю секунды, обанкротить или обогатить продавцов или покупателей. Выигрывали те, кто обладал лучшим чутьём, отменным обонянием.

Несмотря на то, что биржа ничем не отличалась от рынка – по виду и атмосфере, царившей в этом месте – в этой гармонии и какофонии звуков и запахов преобладала позитивная динамика торгов, которая, то манила, то отталкивала Любознательного Обывателя.  Торги – кровь биржи – казались то зыбкими, то незыблемыми, но они текли – то вяло, то динамично, обеспечивая циркуляцию крови этого огромного организма с его сложными механизмами, техниками продаж, манипуляциями и спекуляциями, договорённостями и их нарушениями. Там было всё и все – надежды и разочарования, победы и поражения. Там были жизнь и смерть, взлёты и падения, и у всего этого были свои запахи.

При всей непонятности, неизвестности принципов и механизмов работы биржи, Обывателю было ясно одно: биржа живёт – процветает и пахнет. Всё текло, менялось и сменялось, но, главное, не останавливалось.

Понемногу вникая в изящную грациозную логику работы биржевых механизмов, Любознательному Обывателю начинало нравиться всё увиденное и услышанное, обоняемое. Ходя меж рядов, которым не было им конца и края, ему не было скучно. Даже если некоторые запахи раздражали его, они тут же сменялись другими, приятными его носу.  

Немного устав от своего приключения, Обыватель направился к выходу, чтобы перекусить и затем продолжить свои наблюдения. Как прилежный школяр или исследователь он записывал в блокнот всё новое и непонятное. Рядом с одними записями стояли вопросительные знаки, которые обозначали непонятные ему моменты, требовавшие пояснения. Рядом с другими – восклицательные, означавшие, что он понимал суть происходящего. В конечном итоге его целью было собрать мозаику из запахов и цифр, ответить на все вопросы и в красках описать всё увиденное, услышанное, прочувствованное. Ведь он грешил писательством.

Подходя к выходу, он заметил мужчину в плаще и шляпе, что очень удивило его, ведь все события этого повествования происходили в середине августа. На руках Странного Незнакомца были кожаные перчатки, глаза его скрывались за огромными солнечными очками, скрывавшими более половины лица незнакомца. Он быстро шёл между рядами, незаметно доставая из саквояжа небольшие баночки, идентичные тем, которые стояли на столах брокеров и дилеров и, на первый взгляд, ничем не отличались от них. В толчее и шуме, царивших на бирже, никто из торговавших и покупавших не обращал внимания на Странного Незнакомца, пока тот вытаскивал и размещал на столах свои баночки. В какой-то момент его саквояж опустел, и Незнакомец поспешил к выходу. Взгляды Странного Незнакомца и Любознательного Обывателя встретились на долю секунды. Обыватель успел разглядеть лицо Незнакомца и ужаснулся: у него не было носа. А это значит, что он не чувствовал запахов. Не мог различать их.

Неожиданно Незнакомец издал нечто похожее на ультразвук, от чего все, кто находился на месте, стали закрывать уши. В этот момент тысячи баночек, стоявших на столах, взорвались. Всё смешалось. Через мгновение биржу наполнил неведомый до того запах. Он вызвал удушье, глаза всех присутствовавших начали слезиться, люди упали наземь. Минут через десять, которых хватило Странному Незнакомцу, чтобы покинуть биржу и скрыться, все находившиеся в здании успели оправиться от потрясения. Но лишь частично. Запах из баночек Незнакомца не только поглотил все привычные запахи биржи. Он создал новый, резкий и противный запах, зловоние, которое напрочь лишило всех брокеров и дилеров обоняния. Это означало полный крах биржи.

К счастью Любознательного Обывателя, у него был насморк. Перед взрывом баночек он чихнул и достал из кармана брюк носовой платок, который спас его от ужасных последствий взрыва.

Злодей, взорвавший многочисленные бомбы на рынке, просчитался. Он был уверен, что крах биржи уничтожит запахи, и это компенсирует его комплекс, его врождённое заболевание. И все станут как он. Вернее, он станет – как все. И больше не будет уродом и изгоем.

Но Странный Незнакомец покусился лишь… на символ. На следствие, а не причину. Незнакомец не учёл тот факт, что биржа была лишь местом, где можно было купить и продать тот или иной запах, или смесь запахов. Но их выпускали не люди. Их производила сама Природа. И крах биржи – не крах Природы. Ведь убить Природу – задача, которую не осилить одному человеку.

Со временем брокеры и дилеры прошли лечение ароматерапией. Их обоняние восстановилось, а биржа снова заработала.

Эта история стала известной благодаря запискам Любознательного Обывателя. С ними можно ознакомиться в местном музее, расположенном неподалёку от биржи, которая работает и по сей день.

Танец одного дня

В то утро она проснулась окрылённой. Казалось, что она заново родилась. И действительно — сегодня начиналась её новая жизнь.

Ей не терпелось узнать новый мир, познакомиться с соседями, сверстниками, новыми подружками. Больше всего её интересовало, какие наряды сейчас в моде и понравится ли её собственный облик окружающим.

Оставив дом, она отправилась навстречу новым ощущениям, вкусам, запахам и приключениям. Но и навстречу опасностям, о которых ничего не знала. Она и не могла знать — ведь родителей своих не помнила и, по сути, была сиротой.

Но не будем о грустном — ведь у нашей героини всё только начинается.

День выдался чудесный и солнечный. Вокруг всё цвело и благоухало. Новые сверстницы не сразу признали её: их волновали наряды, балы, солнечные ванны, весёлая болтовня, ароматы цветов и дары природы. Увидев незнакомку, они встали в круг и зашептались, разглядывая её яркий наряд. Он был необычно бархатистым на ощупь и привлекал взгляды.

Её широко раскрытые глаза и длинные ресницы делали героиню прелестной и завораживающей. Наконец, шушуканье стихло, и модницы разорвали круг, обратив к ней взгляды — кто с завистью, а кто с симпатией. Она была принята в их общество.

Не сказав ни слова, новые подружки подхватили её, и все вместе пустились в танец. Они долго наслаждались солнцем, лакомились дарами природы, смеялись, танцевали то у ручья, то на лесной полянке, совсем не замечая, как быстро летит время. Вечерело.

Некоторые из новых подруг начали позёвывать. Пора было ложиться спать, чтобы утром с новыми силами вновь пуститься в пляс, похвастаться новыми нарядами и завести новых друзей. Радоваться солнцу и жизни.

Все разошлись по своим местам, засыпая.

Лишь немногие проснулись утром — ведь жизнь бабочек так коротка.

Ханукка - символ инстинкта самосохранения евреев

Ханукка

Кто-то поёт в Ханукку праздничные гимны, восславляя победу Маккавеев. Кто-то уничтожает несметное количество пончиков – суфганийот. Кто-то делает и то и другое, совмещая приятное с полезным.

А я думаю. И, если честно, пытаясь понять, зачем нам это нужно, я прочёл текст Давида Эйдельмана «Ханука?! Чего ты празднуешь, дура?!». И понял. Понял, что этот текст впервые представил исторический факт по своей сути: то была резня, в которой мы резали друг друга, брат брата. Это была гражданская, братоубийственная война иудеев. События и последствия этой войны легли в основу традиции празднования Ханукки – празднования нашей победы и нашего позора. Ведь кровопролитие своих же братьев и сестёр – сомнительный повод для праздника.

Но есть у медали и вторая сторона: возможно, если бы этого кровопролития не случилось, не осталось бы больше иудеев, закончилась бы наша история – ещё до того, как нас пытался истребить Гитлер. Некому было бы передавать наши традиции и нашу веру.  Не было бы и нас. Тех, кто мы сегодня – евреи, чтущие своё еврейство, а для кого-то другого – иудеи, чтущие своё иудейство. И не было бы государства, основанного на этой кровавой традиции – празднования гражданской, братоубийственной войны – государства, в котором никто бы нас не упрекнул в том, что мы – евреи. Воистину, мы жестоковыйный народ, но именно поэтому и выжили, положив тех из нас, кого история уготовила забвение. И несём свет народам.

25.12.2016

Случай в автобусе

В автобус зашел брюнет, ничем не примечательный, кроме разве что красивого свертка со сладостями. Но не сладости привлекли к себе внимание красивой, стройной блондинки. Она с интересом посмотрела на него. И как только её взгляд скользнул по его левой руке, он резко изменился, и уже через мгновение вызывал смесь эмоций из сожаления, разочарования и негодования. На его руке был браслет, похожий на те, которые получают в роддоме свежеиспеченные мамы и папы.

Всю дорогу они ехали молча, лишь изредка обмениваясь взглядами. И как только он ловил на себе её взгляд, она тут же отворачивалась, словно делая вид, что это была случайность. Он поступал точно так же. Но её взгляд выражал заинтересованность. В нём был даже некий призыв к контакту, который он не разгадал. Или не хотел.

Мужчина стоял, она сидела недалеко от него. Автобус ехал по знакомому ему маршруту, не подозревая, какая драма разыгрывается внутри его салона.

Переглядываясь украдкой, он и она тут же отворачивались, будто не хотели признавать, что смотрели друг на друга. Их взгляды не встречались, будто это была игра, и каждый из них по очереди смотрел друг на друга, и быстро прятал взгляд, уступая место другому. Словно соревнуясь, кто быстрее отведет взгляд. Однако, вперемешку с другими чувствами, они выражали обоюдный интерес с каждым новым взглядом.  

Он вышел на своей остановке, и автобус, словно ничего не заметив, продолжил свой путь. У него было замечательное настроение, которое вызвала не ситуация в автобусе. На его левой руке был надет браслет, врученный всем родителям, сопровождавшим детей на танцевальный конкурс. Только с этим браслетом родители могли попасть за кулисы, чтобы видеть своих чад не так, как зрители в зале.

В этот день, который для него, разведенного мужчины, был родительским, его красавицы-дочки вместе со своим ансамблем завоевали первое место. А так как конкурс проходил в дни веселого детского праздника, победа на конкурсе удвоила веселое и торжественное праздничное настроение. Победу они отпраздновали в приятном кафе с большим выбором сладостей.

Затем счастливый отец отвез девочек домой и сел в тот же автобус, в котором ехала блондинка.

Выйдя на своей остановке, ей не давала покоя мысль о том, кто же та счастливая, которой он вез сверток с подарками, и кто родился у этой пары, мальчик или девочка. Вместе с тем, она недоумевала: у него не было кольца на руке. И эта мысль, противоречившая первой, не давала ей покоя. Она упустила свой шанс.  

На наклейке, которую блондинка так и не смогла рассмотреть за время поездки, детским почерком было написано: «Любимому папе от любящих дочерей».

Криминальное трио

Однажды Лебедь, Рак да Щука… Вы, наверняка, знакомы с этой басней Крылова. Но задумывались ли вы когда-нибудь, почему этой троице не удалось провернуть задуманное дело?

Дедушка Крылов был мастером креативных аллегорий. Но иногда и у него случались периоды творческой неудачи. В такие моменты он обращался к криминальным хроникам за вдохновением. И вот однажды, в один из таких дней, он открыл газету — и его осенило! На полосе "Криминальной хроники" мелькнула заметка, фигурантов которой журналисты прозвали "Криминальным трио".

Что же пытались провернуть эти трое и почему им это не удалось? Для начала давайте попробуем разобраться в "криминальных профилях" каждого участника.

Лебедь — типичный "белый воротничок", мозг и автор идеи налета. Он — бывший банкир, азартный игрок и промотавшийся разведённый отец, не справляющийся с алиментами. Осознав, что в одиночку провернуть такое дело ему не под силу, Лебедь решил привлечь ещё двоих. Его выбор пал на уголовника-рецидивиста по кличке "Рак" и ту ещё "дамочку" по прозвищу "Щука".

Рак был авторитетом в криминальных кругах, на его счету было немало бесславных дел. Поговаривали, что он настолько жесток, что когда пятится назад, может случайно "прикончить" любого, кто попадётся под его клешню.

Щука — дама легкого поведения, вращавшаяся в околокриминальной среде. Хотя она не участвовала в преступлениях напрямую, Лебедя она привлекла. Возможно, тут сыграли роль его личные симпатии, но её внешность была настоящим козырем для его замысла.

Итак, что же задумал Лебедь? Преследуемый карточными долгами, кредиторами и алиментами, он решил, что единственный выход из своего бедственного положения — ограбить своего босса по фамилии Воз. Этот человек был не только крупным банкиром, но и стал косвенной причиной развода Лебедя.

По плану Лебедя, Воз, проезжающий в одно и то же время по одной и той же улице на своей бричке, должен был заметить миловидную Щуку. Она должна была отвлечь его, а дальше дело оставалось за малым: Рак должен был схватить кожаный саквояж Воза, на котором золотом была вышита фамилия хозяина. Внутри, по сведениям Лебедя, находились ценные бумаги, крупная сумма наличными и драгоценности.

В назначенное время Щука, возбужденная предстоящим лёгким заработком, стояла на углу темной улицы, по которой ехала бричка Воза. Рак, постоянно озираясь, тоже подкрадывался к месту встречи. Лебедь, ожидая момента, сидел в кафе поблизости.

Как только бричка поравнялась со Щукой, она неожиданно "почувствовала себя плохо" и чуть не попала под лошадь. К счастью Воза и её самой, всё обошлось — и через минуту она уже сидела рядом с банкиром в бричке, кокетливо флиртуя. И вот тут внезапно на голову Воза обрушилась клешня Рака. Оглушив банкира, Рак схватился за саквояж. Понимая, что упускать такую добычу нельзя, Щука тоже вцепилась в саквояж, начав тянуть его к себе. Заподозрив неладное, Лебедь буквально "влетел" в бричку и тоже схватился за саквояж.

Пока троица делила добычу, Воз пришёл в себя, а хозяин кафе, где ещё минуту назад Лебедь пил кофе, вызвал полицию. Стражи порядка быстро приехали на лошадях и арестовали всю троицу.

А Воз по сей день управляет банком и продолжает ездить по той же улице, в тот же час, на той же бричке. А в его неизменном саквояже — всё тот же "джентльменский набор". Как говорится, "а Воз и ныне там".

Так у старика Крылова и родилась идея басни, в которой, опуская подробности, он уместил всю эту криминальную историю всего в 12 строк.

Букет из ромашек

С добрым утром, Мамочка!

Сегодня такой чудесный день… Пора просыпаться. Сделать тебе кофе? — Можешь не отвечать, я уже готовлю. Со сливками, как ты любишь. И с капелькой мёда.

А знаешь, малышка уже совсем взрослая. Не верится, что ей сегодня исполняется девять. Она, наверное, уже ворочается в постели от нетерпения, ждёт не дождётся, когда можно будет раскрыть подарки. Как летит время!

А знаешь, дворник сегодня принёс чудесный букет цветов. Я поставлю их здесь, у тебя. Уверена, они тебе понравятся. И обязательно поблагодарю его от твоего имени.

Знаешь, я решила взять отпуск и поехать с малышкой к океану. Говорю «малышка», и ловлю себя на мысли, что она уже совсем большая. Но ты всегда говорила, что дети навсегда остаются детьми. Даже когда вырастают. Только став мамой, я по-настоящему поняла это.

Кстати, я решила вернуться в университет. Помнишь мою тему для диссертации? В Гарварде её одобрили! У меня есть научный руководитель. Ты ведь так этого хотела! Скоро к моему имени добавится «доктор». Звучит забавно, правда? Особенно учитывая, что я взяла твою фамилию. «Доктор Найт». Жалею, что не сделала этого раньше… И фамилию твою взяла бы, и диссертацию защитила. Теперь, кажется, всё становится на свои места.

А сегодня вечером я иду в кино. Угадай, с кем? Наверное, ты уже догадалась. Ты всегда хотела, чтобы я встречалась с Беном. И ты, как всегда, была права. Почему я не послушала тебя тогда? Эх… Матери и дети… Вечная история. А после фильма мы пойдём в наше любимое кафе. Наше с тобой — «Магия». Я раньше не понимала, почему его так назвали. Теперь понимаю. Ведь магию нужно уметь разглядеть. У меня на это ушли годы. А малышка сразу всё поняла. Она так похожа на тебя!

Ладно, мамуля, мне пора. Малышка уже ищет меня, прислала сообщение. Ты бы гордилась ею. Она такая умница!

Прощай, мама! Я приду завтра, и мы будем говорить. Ведь я знаю, что ты слышишь меня. Видишь меня.

Миловидная женщина невысокого роста, одетая в джинсы и блузку, отошла от могилы. На мгновение она остановилась и оглянулась. «Как же красиво дворник составил букет! — подумала она. — Любимые мамины ромашки…» Горькая улыбка коснулась её губ, и по щекам покатились слезы.

Информация

Он всегда всё записывал. Вёл учёт каждого слова и поступка, каждого вдоха и выдоха всех знакомых и близких. У него накопились тонны записей, которые он, неясно зачем, хранил «для истории». С появлением звукозаписывающих устройств он записывал ещё больше, и его дом стал хранилищем не только огромного количества исписанных листков бумаги, картона и газетных страниц, но и тысяч фотографий, пластинок, а затем – бобин и кассет, киноплёнок.

В эпоху видео его коллекция пополнилась тысячами видеокассет. В эру цифрового аудио и видео к его гигантскому архиву прибавились тысячи CD и дисков с видеозаписями. Вскоре компьютеризация, захлестнувшая и без того переполненную информацией жизнь, наполнила его дом тысячами жёстких дисков, флешек и других носителей данных.

Фиксирование, документирование, запись и хранение любой информации со временем переросли из хобби в маниакальную страсть и зависимость. Он путешествовал по миру, но не смотрел на красоты стран, просто продолжая фиксировать их. Запечатлеть их, неясно для чего, стало для него важнее, чем наслаждаться ими.

Жизнь шла своим чередом. Мужчина взрослел. Ему была не чужда романтика, он влюблялся, казалось, что даже изменял своей маниакальной любви к сбору и хранению информации.

Но его поведение доходило до абсурда: на свиданиях он сидел и протоколировал каждое сказанное девушкой слово, каждое её движение, вздох, улыбку. Это выводило из себя всех его подруг, которые ощущали себя на приёме у врача, словно их рассматривали под увеличительным стеклом. Они понимали, что он слушает, но не слышит их. Смотрит на них, но не видит. В конце концов, все они бросали его. Он, хоть и грустил, упивался собранной информацией. Самое удивительное, что он так и не понял, зачем годами собирал это информационное богатство, но это его особо не тревожило. Видимо, он не собирался анализировать и осмысливать накопленное – лишь копить с маниакальной страстью и дикостью.

Его не пугало, что в доме становилось всё меньше места и всё больше информации. Он не спал ночами, боясь пропустить что-то важное, стремился запечатлеть всё, что видел и слышал.

Жизнь не стояла на месте, и наш собиратель информации старел. Оглянувшись назад, он увидел свою жизнь – на бумаге, плёнках, дисках и других носителях. Это была не только его жизнь: он коллекционировал чужие слова, улыбки, слёзы, горе, радость, счастье. Рождение и смерть. Отношения, любовь. Однако, рассматривая это несметное количество информации, он не нашёл в ней самого главного – своей жизни, своего счастья, своей любви. У него этого не было, да и быть не могло, ведь он не стремился к тому, ради чего живут все люди в его мире.

Однажды его поразил удар, и он умер. Дом остался без присмотра, чем в ту же ночь воспользовались грабители, которые наблюдали за многочисленными упаковками новейших носителей информации, которые каждый день доставляли курьеры. Из дома вынесли всё, что представляло материальную ценность – электронные и цифровые носители информации. Их содержимое не интересовало воров.

Прибывшие на место преступления полицейские сначала предположили, что он стал жертвой грабителей. Они фотографировали всё, в том числе и лицо покойного.

Когда полицейский эксперт рассматривал фотографии умершего, его охватил ужас: он не только не увидел в глазах умершего изображений грабителей, как того ожидали полицейские, но и не нашёл в них никаких эмоций – ни боли, ни усталости, ни радости. Глаза были пусты, как и его жизнь, которую он прожил, но так и не успел по-настоящему почувствовать.