Рой жизни

В мире, где технологии шагнули далеко вперёд, медицина преобразилась до неузнаваемости. "Рой жизни" – революционное изобретение, содержащее миллиарды наноботов, крошечных роботов, запрограммированных на исцеление организма. Достаточно проглотить капсулу, вдохнуть её или ввести через любое естественное отверстие, и наноботы тут же приступают к работе.

Клара сидела в белой, стерильной палате, глядя на маленькую прозрачную капсулу в своей руке. Это был её последний шанс. Метастазы уже распространились по всему телу, и врачи давно отказались от лечения. Но теперь перед ней лежала таблетка, о которой она только слышала в новостях. Её глаза наполнились слезами: страх, надежда и сомнение смешались в бурю эмоций.

"Просто проглотите её, и всё", – тихо сказал врач. Его голос был мягким, но в нём слышался металлический отголосок, словно он не до конца верил в своё предложение. Клара кивнула, закрыла глаза и проглотила капсулу, ощущая, как её сердце стучит всё громче.

С первых секунд после попадания в организм наноботы активировались. На экране монитора врачи видели их движение – миллиарды мельчайших точек света, распространяющихся по всему телу. Внутри неё развернулось настоящее поле боя. Опухоль в лёгком выглядела как чёрный, дряблый узел, окружённый здоровыми тканями. Наноботы атаковали её слаженно, как рой ос. Они выпускали крошечные щупальца, впрыскивая лекарство прямо в центр опухоли. Клара не могла видеть, что происходит внутри, но она почувствовала странное тепло в груди.

На мониторе было видно, как опухоль уменьшается, но процесс не шёл так гладко, как ожидалось. Некоторое количество наноботов застряло в сосудах из-за старых холестериновых бляшек. Врач нахмурился. "Они могут справиться, но времени потребуется больше", – сказал он коллегам. Наноботы начали работать над сосудами, дробя бляшки ультразвуком и растворяя их ферментами. Через несколько минут кровоток восстанавливался, сердце Клары начало биться ровнее, её дыхание стало глубже.

"Боль в ноге исчезла", – прошептала Клара. Она даже не заметила, как наноботы восстановили повреждённый хрящ в её коленном суставе. Боль, которую она терпела годами, исчезла за считанные минуты.

Однако всё было не так идеально, как казалось. Врачи видели, что некоторые наноботы начали сталкиваться с иммунной системой организма. Она распознавала их как угрозу, и лейкоциты устремились на защиту. "Мы всегда сталкиваемся с этим," – сказал один из инженеров, наблюдающих за процессом. – "Иногда тело просто не хочет принимать помощь". Но наноботы адаптировались. Они выделяли микроскопические дозы веществ, подавляющих локальный иммунный ответ, и продолжали работу.

В мозге наноботы восстанавливали повреждённые нейронные связи. Клара закрыла глаза, и перед её внутренним взором начали всплывать воспоминания, которые она считала навсегда утерянными. Вот её сын, ещё маленький, играет на пляже. Вот она смеётся с друзьями. Лицо её покрылось слезами, но это были слёзы радости. Она почувствовала, как снова становится собой.

Через несколько часов врачи объявили, что процесс завершён. Клара открыла глаза. Она ощущала лёгкость, которой не чувствовала уже много лет. Её кожа разгладилась, волосы стали мягче и гуще, а дыхание – свободным. Она взглянула на своё отражение в стекле: не молодая женщина, но обновлённая, словно природа дала ей второй шанс.

Однако врачи не спешили улыбаться. Один из них подошёл к ней и мягко сказал: "Эта капсула – не волшебство. Да, она подарила вам годы жизни, но мы до сих пор изучаем, как она влияет на организм в долгосрочной перспективе. Возможно, потребуется повторное вмешательство, а возможно, наноботы будут нуждаться в адаптации к вашему состоянию."

Клара кивнула. Она уже знала ответ. "Эти годы – подарок. Я буду жить ими так, как никогда раньше не жила."

В коридоре она увидела очереди людей, чьи глаза были полны надежды. Каждый из них мечтал о своём чуде. "Рой жизни" – это не просто лекарство, а новый путь к здоровью и обновлению. Как и всё новое, он требует времени, чтобы стать частью нашей жизни.

Источник: Взвешивая будущее

Мир изменился до неузнаваемости. "Перпетуумы" стали неотъемлемой частью жизни каждого человека. Они обеспечивали бесплатную и неиссякаемую энергию, дав человечеству свободу от углеводородов и ядерного топлива. Но за десятилетия эксплуатации их побочный эффект стал очевиден: материал, из которого создавались "Перпетуумы", медленно истощал Землю. Геологи фиксировали странные сдвиги тектонических плит, учащение землетрясений и снижение активности магнитного поля. Экологическая катастрофа была неизбежна.

Даника Кей, внучка легендарного Мэриана Кейя, узнала об этом первой. Работая в центре исследований "Перпетуумов", она обнаружила старые записи своего деда. В них говорилось о некоем "истинном источнике энергии" — прототипе, который был создан ещё до первого "Перпетуума". В записях Мэриан предупреждал: "Этот источник способен дать человечеству всё, но может отнять и больше, чем мы готовы потерять". Более того, он упоминал, что, осознавая риск утраты контроля над своим изобретением, он слил полную версию проекта в даркнет. Это решение было продиктовано надеждой на то, что коллективный разум человечества сможет справиться с его последствиями.

Даника обратилась за помощью к Ларсу Блейку, потомку Луки Блейка, одного из первых борцов за энергетическую независимость. Ларс был прагматиком, ведущим инженерных проектов в корпорации "Новая Энергия". Вместе они начали поиски легендарной лаборатории Мэриана, которая, по слухам, была спрятана в глубине бывших рудников Арктики.

По мере продвижения их миссии начинали проявляться препятствия. Корпорации, напуганные утратой контроля над рынком, пытались остановить Даника и Ларса, опасаясь, что новый источник энергии изменит расстановку сил. Однако наибольшая угроза исходила изнутри: один из членов их команды, Найл Торренс, оказался шпионом, работающим на правительственные структуры. Найл хотел заполучить прототип, чтобы использовать его для укрепления власти своего государства.

Наконец, пройдя через замёрзшие туннели и устаревшие защитные системы, команда достигла цели. Лаборатория Мэриана была погребена под ледяными глыбами, но внутри всё сохранилось в первозданном виде. В центре зала находился прототип — массивное устройство, мерцающее странным голубым светом. Оно напоминало каплю воды, заключённую в стеклянный саркофаг.

Когда Даника активировала устройство, лаборатория наполнилась звуками, похожими на пение ветра. Прототип начал генерировать энергию, преобразуя материю в чистую энергию без видимых отходов. Команда была поражена: устройство действительно могло стать решением всех проблем человечества. Но вскоре начались сбои. Лаборатория задрожала, как будто устройство нарушало естественный порядок мира.

Даника поняла: Мэриан спрятал это изобретение не случайно. Оно было слишком мощным, слишком разрушительным. Использование его могло привести к непредсказуемым последствиям, включая полное разрушение экосистемы Земли. Но Ларс видел в устройстве шанс спасти планету, даже если это потребует риска.

Команда разделилась во мнениях. Даника и несколько учёных настаивали на уничтожении устройства, чтобы сохранить баланс природы. Ларс и другие члены команды считали, что человечество слишком далеко зашло, чтобы отказываться от этого источника. Найл, тем временем, попытался силой захватить контроль над устройством, что привело к столкновению внутри группы.

Сирена ревела, разрывая напряжённую тишину лаборатории. Аварийная система, активированная в последний момент, отгородила их от внешнего мира, дав команде несколько драгоценных минут на размышление. В центре комнаты, словно пульсирующее сердце, светился прототип — их надежда и, возможно, их проклятие.

Решение — тяжелое, неизбежное — нависло над ними дамокловым мечом. Запустить устройство, рискнув разрушить хрупкий баланс планеты? Или уничтожить его, обрекая человечество на медленное угасание в мире истощающихся ресурсов?

Взгляды встречались, полные сомнений и тревоги. Каждый из них нес на себе груз этой ответственности, груз, который был непосилен для одного человека.

— Что бы мы ни сделали, — голос Даники прозвучал хрипло в напряженной тишине, — это будет выбором не для нас, а для всего мира.

Перпетуум 2.0

Прошло десять лет с момента, как технология "Перпетуум" стала достоянием общественности. Майнинг криптовалют, некогда энергозатратный процесс, превратился в настоящую золотую жилу. Майнеры обнаружили, что с помощью "Перпетуумов" их фермы не только покрывают собственные энергетические нужды, но и генерируют избыток энергии, который можно продавать. На окраинах городов начали возникать автономные энергетические узлы, способные одновременно поддерживать работу вычислительных кластеров и снабжать электричеством соседние районы.

В этой новой экономике майнеры стали доминирующей силой. Владелец крупной фермы, Лука Блейк, за несколько лет превратился из мелкого предпринимателя в энергетического магната. Его компания "Infinity Volt" управляла десятками таких узлов по всему миру. Для Луки это был не только бизнес, но и идеология: свободная энергия для всех, без вмешательства корпораций и государств.

Однако реальность оказалась сложнее. Старые энергетические гиганты, потерявшие миллиарды из-за внедрения "Перпетуумов", не собирались просто так сдавать позиции. Они начали скупать майнинговые фермы, превращая их в свои энергетические базы. Лука стал одной из ключевых мишеней. Его оборудование подвергалось кибератакам, а поставщики комплектующих отказывались работать с ним под давлением крупных корпораций.

На одной из встреч с независимыми майнерами Лука поделился новой угрозой. Оказалось, что корпорации разрабатывают технологию "анти-энергетического сдерживания", которая способна блокировать работу "Перпетуумов". Эта система могла превратить фермы в обычных потребителей энергии, уничтожив их автономность. Лука призывал объединяться, чтобы противостоять новому вызову.

В то же время среди независимых майнеров появились слухи о странных сбоях в "Перпетуумах". Некоторые устройства начали перегреваться и выходить из строя, а на других внезапно появлялись ограничения на выработку энергии. Лука заподозрил, что в сети распространяются модифицированные версии технологии, выпущенные подставными разработчиками.

Кульминацией конфликта стал день, когда одна из крупнейших ферм в Индии была полностью отключена новой системой блокировки. Лука, наблюдая за новостями, понял, что битва переходит в новую фазу — фазу информационной и технической войны. Он собрал группу хакеров и инженеров, чтобы разобраться в происхождении блокировок. Оказалось, что за ними стояла корпорация "NeoGrid", бывший лидер в производстве энергетических установок.

Лука принял решение: если противник играет грязно, ответ должен быть не менее радикальным. Его команда начала работать над выпуском обновления для "Перпетуумов", которое делало бы их невосприимчивыми к блокировке. Но, зная, что время ограничено, Лука принял рискованный шаг — он опубликовал исходный код обновления в открытом доступе. Теперь любой майнер, любой пользователь "Перпетуума" мог воспользоваться им, чтобы защитить свою систему.

Эта акция спровоцировала волну протестов против энергетических корпораций. Люди начали массово переходить на автономные источники энергии, отвергая централизованные системы. Власти некоторых стран даже начали поддерживать независимых майнеров, видя в этом способ избавиться от зависимости от крупных энергетических игроков.

В финале Лука наблюдал, как его идея меняет мир. Но он понимал, что это только начало. Технология "Перпетуум" стала инструментом борьбы за свободу, но её использование зависело от людей. В руках одних она могла стать источником прогресса, в руках других — оружием подавления.

Батарея, которая жила

В недалёком будущем, в 2045 году, молодой инженер Мэриан Кей, работающий в лаборатории альтернативных источников энергии, создаёт прототип батареи нового поколения. Этот аккумулятор обладает необычным свойством: он не расходует энергию при работе, а, наоборот, заряжается. Чем активнее его используют, тем больше энергии он накапливает.

Основой батареи стал уникальный наноматериал, разработанный с применением квантовой механики. Материал использует движение электронов внутри цепи устройства, превращая их кинетическую энергию в электрическую. Чем больше энергии потребляет устройство, тем быстрее батарея восстанавливает её запасы.

Первая модель батареи была установлена в смартфон. Тестировщики быстро заметили парадокс: при активном использовании телефона его заряд увеличивался. Длительные звонки, игры и просмотр видео приводили к полной зарядке устройства. Это вызвало настоящую революцию в индустрии электроники. Люди, которые привыкли экономить батарею, теперь стали соревноваться, кто быстрее её "разгонит" до 100%.

"Перпетуум", как назвали изобретение, быстро привлёк внимание крупных корпораций. Его адаптировали для электромобилей, дронов и даже для космических аппаратов. Электромобили с такими батареями заряжались во время движения, а дроны могли летать бесконечно, пока работали их моторы.

Но с ростом популярности возникли вопросы и угрозы. Технология, как оказалось, имеет ограничения. При слишком интенсивном использовании батарея генерировала избыточное количество энергии, что приводило к перегреву и сбоям в работе устройств. Более того, корпорации, зарабатывавшие на продаже энергии, начали лоббировать запрет на массовое производство "Перпетуумов". Они боялись потерять контроль над энергетическим рынком.

Мэриан оказался под давлением — как со стороны властей, так и от крупных игроков на рынке. Его лабораторию закрыли, а разработки пытались уничтожить. Но перед этим он успел спрятать ключевые данные о технологии в сети.

Через год технология всплыла в виде открытого проекта в даркнете. Энтузиасты со всего мира начали самостоятельно создавать "Перпетуумы". Началась новая эра: каждый мог собрать устройство, которое заряжалось само. Это изменило не только экономику, но и весь социальный порядок. Мир перешёл на автономные системы энергии, разрывая цепи зависимости от нефти, газа и угля.

В конце жизни Мэриан наблюдал за миром, который он помог изменить. Он понимал, что его изобретение стало не просто источником энергии, но и символом свободы. Ведь в мире, где энергия доступна каждому, исчезают границы и неравенство. Однако он также осознавал: в руках неправильных людей любое изобретение может стать оружием. "Перпетуум" — не исключение.

The Political Crisis in the Banana Republic

This newfound freedom was most evident in the country’s political life. After the overthrow of the oligarchs, Banania entered a new era – the era of democracy.

A new constitution was adopted, guaranteeing the rights and freedoms of all residents, regardless of their favorite banana variety. The first democratic elections in Banania’s history were held.

Three main political forces clashed in the election race: the Green Banana Party, advocating traditional values based on respect for nature and the ancient traditions of the banana druids; the Ripe Banana Party, championing progress and innovation; and the Red Banana Party, representing the working class – banana pickers, factory and plant workers.

The leader of the Green Bananas, Elder Druid Banana Wise, promised prosperity and harmony with nature. The charismatic leader of the Ripe Bananas, young and energetic Banana Progressive, called for Banania’s modernization, and development of science and technology. Experienced and determined Banana Just, the leader of the Red Bananas, fought for social justice and better working conditions.

The election campaign was fierce. Candidates toured the country, holding rallies and meeting voters. City squares were adorned with banana flags and party slogans. Banana television and radio broadcast debates and campaign ads around the clock.

The campaign was not without "dirty" tactics. Parties accused each other of lies, corruption, and ties to former oligarchs. Compromising photos of candidates surfaced online. Voters were bribed with free banana chips and banana beer.

Tensions rose daily. On election day, long lines formed at polling stations. Every resident of Banania wanted to cast their vote for a better future.

After the votes were counted, it became clear that the Ripe Banana Party had won by a narrow margin. Banana Progressive became Banania’s first democratically elected president.

However, the political crisis did not end there. The losing parties refused to accept the election results, accusing the winners of fraud. Massive protests erupted across the country. Supporters of different parties took to the streets, clashing with the police.

Banania found itself on the brink of civil war. In the streets of the capital, clashes between party supporters flared up. The smell of burning banana leaves and the sound of banana cannons filled the air. No one knew how this conflict would end or what future awaited the Banana Republic.

Meanwhile, high in the mountains, in the sacred banana grove, the druids gathered. They prayed to the Great Banana Spirit, asking for guidance to save Banania. And then, in the midst of their prayers, the sky lit up with a bright flash. Above the grove appeared a giant image of a banana, glowing with golden light. What could it mean? A harbinger of impending doom or a beacon of hope?

No one knew the answer to this question. Banania’s fate hung by a thread...

The Banana Republic: The Sweet Taste of Freedom

A few wealthy and influential families, banana oligarchs, secretly controlled all the banana plantations, factories, and trade. They set high prices for bananas and banana products, exploited workers, and lived in luxury while the rest of the population barely made ends meet. In Banania, there were no regular money systems. Instead, special banana coins and banknotes made from dried and pressed banana fibers were used. The coins bore portraits of great banana rulers of the past, while the banknotes depicted famous banana landmarks. However, the oligarchs, controlling the production of banana money, could print it in unlimited quantities, causing inflation and devaluing the savings of ordinary people. This was yet another tool of their power, allowing them to grow richer at the expense of the populace.

Discontent grew, but the oligarchs ruthlessly suppressed any attempts at protest. They bribed officials, controlled the media, and even used banana druids for propaganda. Their power seemed unshakable.

However, deep within banana society, a resistance movement began to form. A group of brave individuals, led by a young and charismatic leader named Banana, decided to challenge the oligarchs and fight for justice. They held secret meetings in banana groves, distributed leaflets written on banana leaves, and planned the overthrow of the banana oligarchy. Banana, the leader of the rebels, understood that open confrontation with the oligarchs would lead only to more casualties. So he devised a cunning plan of subversive activities. His comrades infiltrated banana factories and plants, where they secretly produced banana weapons: banana cannons firing sharp banana shards, banana launchers releasing small but poisonous banana darts, and even banana tanks capable of piercing the banana armor of the oligarchs. Additionally, the rebels mastered the production of banana explosives, which were undetectable by security and could easily be smuggled into any facility.

The first sabotage missions were successful: several banana weapon warehouses and a factory producing banana money used to bribe officials were destroyed.

These events caused panic among the ruling elite. The oligarchs tightened security and declared the rebels enemies of the state. But Banana did not back down. He continued his daring operations, inspiring more and more people to join the fight for freedom. Finally, the day of the decisive battle arrived. The rebels, armed with banana cannons and banana launchers, attacked the palace of the main oligarch. The battle was fierce, but the rebels, supported by the people, emerged victorious. The oligarchs were overthrown, and their power dismantled.

Banania entered a new era – an era of freedom and justice. Bananas became accessible to all, not just the privileged few. The people learned to value not only the sweet taste of bananas but also the sweet taste of freedom. And although Banania remained a banana republic, it was now a republic of free and equal bananas.

Banania: A Tale of Hope

Imagine a country where everything, absolutely everything, is made of bananas. Welcome to Banania, a marvelous place where life dances to the rhythm of banana tango! Homes here are built from compressed banana leaves and trunks. They are lightweight, eco-friendly, and exude the sweet aroma of ripe bananas. Banana skyscrapers, resembling giant bunches of fruit, reach for the sun, while cozy banana huts nestle among lush banana groves.

Forget about gasoline! In Banania, cars run on banana fuel, and airplanes, resembling airships, soar in the sky filled with light banana gas. Artists in Banania create wonders using banana paints and brushes. Their artworks, crafted on banana paper, glow with warm yellow and green hues. Musicians play instruments carved from banana trees, producing melodic yet slightly muted sounds.

In Banania, meat is off the menu. The cult of bananas reigns supreme! Banana porridge, puree, soups, salads, chips, bread, ice cream... and even banana milk! The pastries here are to die for: banana pies, cakes, cookies – simply mouthwatering!

Bananians are known for their health. Bananas are a treasure trove of vitamins! Even medicines are made from bananas here. Banana pills for colds, banana ointments for bruises, banana syrups for coughs... And how could we forget traditional banana drinks? In Banania, you won’t find the usual beer or wine. Instead, they brew fragrant banana beer from fermented banana juice and produce tangy banana wine from a special variety of red bananas. Those seeking stronger beverages can try banana spirits infused with various banana spices and herbs.

Banania is famous not only for its banana products but also for the incredible variety of bananas themselves! Dozens of unique varieties grow here, found nowhere else on Earth. There are tiny bananas the size of a pinky finger, giant bananas as long as an arm, bananas with red, purple, and even striped peels. Each variety has its unique taste and aroma, and Bananians enthusiastically use them in cooking, medicine, and even construction.

Deep in the banana forests dwell mysterious banana druids. They live in harmony with nature, possess ancient magic, and guard the secrets of banana existence. Druids believe that every banana contains a fragment of the Great Banana Spirit's soul and therefore treat these fruits with great reverence. They perform mysterious rituals in banana groves, using banana leaves for divinations and banana flowers to prepare magical potions. Druids build their dwellings from giant banana trees, weaving their branches and leaves into whimsical shapes. These structures blend so seamlessly with their surroundings that they are often indistinguishable from real trees.

Once a year, Banania hosts a grand Banana Festival, attracting visitors from all over the world and even, some say, from other planets! It’s a time of universal joy, vibrant colors, and, of course, banana abundance. At the festival, you can marvel at stunning banana sculptures, like giant banana animals created by talented banana druids. The Banana-land amusement park is especially popular with visitors. There, you can ride banana roller coasters, wander through a banana maze, visit a banana zoo, and even soar in a banana hot air balloon. The festival’s highlight is the crowning of the Banana Queen – the most beautiful and charming girl in a banana outfit. The winner receives a crown of golden bananas and the honor of opening the festival’s main event – the banana feast, where guests indulge in an endless array of banana dishes.

Banania is also known for its banana chewing gum, considered the best in the world! It’s exported to all corners of the globe and is wildly popular with sweet tooths of all ages. Banania exports many other unique goods, such as banana textiles, banana cosmetics, banana medicines, and banana souvenirs.

Life in Banania flowed peacefully and steadily until an invisible enemy arrived with a trade ship from a distant land: spores of a fungus that infected banana plants. Soon, strange events began occurring on the plantations: banana leaves turned yellow and wilted, fruits rotted before ripening. The disease spread at an alarming rate. The people of Banania panicked: their primary source of food, construction material, and medicine was under threat!

As the banana plague spread across the country, the residents faced unprecedented hardships. Hunger and disease ravaged the population, and once-prosperous cities became ghost towns. Despair gripped the people, but even in the darkest times, hope did not completely fade.

The banana druids, guardians of ancient wisdom, refused to give up and continued their rituals, calling upon the Great Banana Spirit. They believed that the spirit would not abandon its people in their time of need and would show them the path to salvation. Then, at the height of the epidemic, one druid had a vision: he saw a rare flower growing on Banania’s highest mountain, whose nectar possessed miraculous healing powers capable of curing the infected plants.

Without wasting a moment, a group of brave souls embarked on a perilous journey. They had to traverse impenetrable jungles, raging rivers, and rocky mountains to reach their goal. Along the way, they faced wild animals, poisonous plants, and collapsed bridges. But they did not give up, for the fate of all Banania rested on their shoulders.

Finally, after enduring many trials, they reached the mountain’s peak and found the precious flower. Its nectar, gathered in a banana vessel, was brought to the capital, where scientists used it to create an antidote. Gradually, the banana plantations began to recover, and life in Banania returned to its familiar rhythm.

However, this ordeal forever changed the people of Banania. They realized how fragile their world could be and learned to appreciate what they had. They became more mindful of nature, advanced their sciences, and sought new ways to survive to be prepared for any future challenges.

But victory over the fungus did not bring the long-awaited prosperity. Soon, it became apparent that the nation’s flourishing was merely an illusion...

Театр теней и света, или ночная жизнь шахмат

В тусклом свете луны, просачивающемся сквозь занавески, коробка с шахматами ожила. Глубокой ночью, когда люди давно спят, фигуры начинают свою настоящую жизнь — ту, что скрыта от человеческих глаз.

Сначала слегка приоткрылась крышка, словно сама коробка решала, можно ли ей впустить воздух свободы. В следующее мгновение доска словно раскрылась, как цветок, и фигуры, деревянные и пластиковые, аккуратно выбрались из своих ложементов. Белые, сияя в лунном свете, двигались грациозно и уверенно. Черные, словно тени, двигались тихо, но решительно.

На поле не было больше строгих правил. Здесь не требовалось следовать указаниям неуклюжих человеческих рук. Короли отдавали приказы собственным голосом, ферзи планировали стратегии, а пешки, лишенные обидных ограничений, стали полноценными солдатами.

Ферзь белых, величественная и уверенная, громко отдавала приказы:

— Пешки, вперед! Конные отряды, держитесь на расстоянии для удара. Ладьи, приготовьтесь к окружению.

Черные, напротив, действовали в тишине. Их король молча обменивался взглядами с ферзем. Каждое движение было продумано, каждый шаг подчинен строгому расчету.

— Они нас недооценивают, — прошептал черный конь, разминая свои копыта. — Покажем, на что мы способны.

И вот поле заполнилось звуками битвы. Пешки, сбросив привычный груз своей "слабости", бились с невероятным рвением. Ладьи двигались, словно башни в осаде, их удары были сокрушительными. Белые сделали ставку на тактику. Черные — на хитрость.

Битва длилась до тех пор, пока ферзь белых не подняла руку. Битва замерла.

— Достаточно! Мы все показали, на что способны. Теперь — мир.

Короли с обеих сторон обменялись кивками. Они понимали: это лишь репетиция. Их сражения — не война, а тренировка перед следующей партией, где ими снова будут управлять чужие руки.

Через несколько минут фигуры собрались на городской площади, созданной из центральных клеток доски. Белые и черные смешались в дружеской толпе. Конь черных рассказывал забавную историю о том, как его однажды поставили под угрозу ферзя. Пешка белых угощала всех крошками, украденными с кухонного стола.

— Чего мы, собственно, воюем? — вздохнул черный король, поднимая чашу с напитком. — Это всего лишь игра.

— А что, если однажды мы сами выйдем за пределы доски? — мечтательно протянула белая ладья.

— За пределами доски — хаос, — задумчиво произнесла черная ферзь. — Мы созданы для порядка, для правил.

К утру фигуры разошлись по своим местам, пряча улыбки и усталость от ночных забав. Они знали, что утром их снова разложат на поле, и начнется новая игра. Но в глубине души каждая фигура знала: ночью все повторится.

Это была их истинная жизнь. Жизнь без побед и поражений. Жизнь, где нет вражды, а есть лишь танец стратегий, оживающий под светом луны.

Тайная жизнь карт

Как вы думаете, что происходит ночью с колодой игральных карт, когда все в доме уже спят? Разложенные по своим мастям или хаотично перемешанные, карты будто ждут, когда тишина заполнит комнату. Именно тогда начинается их секретная жизнь.

Эта ночь не стала исключением. Стрелки старинных часов пробили полночь, и дом окутала глубокая тишина. Колода, оставленная на краю стола после долгой игры, едва слышно шелестнула. Первым, как всегда, заговорил Король пик — старший в этой импровизированной компании.

— Друзья мои, время собраться на совет, — произнёс он, стряхивая с себя невидимую пыль. — Мы снова оказались не в полном составе!

— Да кто опять пропал? — устало спросила Дама червей, поправляя свою изящную корону.

— Шестёрка треф. Уверен, её снова утащил кот, — ворчливо буркнул Валет бубен.

Карты зашумели, обсуждая недавние события. Дело в том, что за последние месяцы из колоды исчезли уже три карты. Это нарушало их внутренний баланс и делало невозможным проведение "Большого турнира" — тайного ритуала, который они устраивали каждую пятницу ночью.

— Нужно её найти! — решительно заявил Туз червей, всегда славившийся своей храбростью.

— А может, уже пора выдвинуться в новое место? — вмешался Джокер, лениво покачиваясь на краю стола. — Здесь всё равно стало скучно. Люди играют слишком редко.

Король пик бросил на него строгий взгляд.

— Мы не покинем дом без полного состава. Мы — семья, а каждая карта важна!

В этот момент произошло нечто необычное. Даже те карты, которые во время игр неизменно становились противниками, временно позабыли свои разногласия. Впервые Король пик и Валет бубен, Туз червей и Джокер, известный своими непредсказуемыми выходками, объединились ради общей цели — вернуть Шестёрку треф.

Так началась операция "Шестёрка треф".

Туз и Валет обыскали стол и ковёр, пока Джокер с Дамой заглянули под диван. Карты, словно тени, скользили по комнате, стараясь не шуметь. Наконец, в углу шкафа обнаружился след — маленькая зацепка, обронённая шерсть кота.

— Я же говорил! — торжествующе воскликнул Валет. — Этот пушистый воришка!

Кот мирно спал на кресле, но под его лапой действительно оказалась Шестёрка треф. Она выглядела слегка помятой, но, к счастью, невредимой.

— Что ж, теперь мы снова вместе, — улыбнулся Король пик, забирая карту. — А теперь, друзья, к делу!

Карты начали раскладываться по столу в причудливом порядке, образуя сложный рисунок. Это было их время — время оживить игру, которой люди никогда не видели. Каждая масть боролась за победу, Джокер нарушал правила, а Тузы сражались за лидерство.

Так до первых лучей рассвета продолжалась их тайная жизнь. А утром, когда один из жильцов дома, зевая, собрал колоду, он не заметил ничего необычного.

Карты снова заняли свои места, храня в себе секрет ночных приключений, известных только им.

Ханука: когда Свет превращается во Тьму

Ханука, праздник света, изначально символизирует победу еврейского народа над угнетением и ассимиляцией, возврат к религиозной независимости и сохранению традиций. История Маккавеев, которые отстаивали свои права на веру, противостоя антагонистическому эллинистическому влиянию, тысячелетиями служила вдохновением для евреев. Однако парадокс сегодняшнего дня заключается в том, что те, кого сегодня можно было бы назвать наследниками победителей Хануки, ассоциируются с религиозным диктатом и ограничением свобод. Этот контраст заставляет задуматься: действительно ли победа Света не обернулась во Тьму?

В эпоху Маккавеев борьба велась против насильственной эллинизации, когда под угрозой находились еврейские традиции и религиозные принципы. Восстание Маккавеев представляло собой борьбу за свободу исповедания веры, и их успех был триумфом над навязанными культурными и религиозными практиками. В этом контексте Ханука остаётся символом защиты идентичности и духовной силы.

Однако в современном Израиле ситуация существенно изменилась. Те, кто позиционирует себя хранителями религиозных традиций, становятся инициаторами политики, угрожающей демократическим основам и личным свободам. Религиозный диктат, навязываемый ультраортодоксальными группами, в глазах многих израильтян превращается из символа света в инструмент мракобесия. Это касается и вмешательства в светское образование, и навязывания религиозных норм общественной жизни, и влияния на политику, которое усиливает социальное разделение.

Современные религиозные элиты нередко интерпретируют победу Маккавеев как призыв к укреплению власти религии над государством. Хануку используют как политический инструмент, а её исторический смысл искажён. Победа над эллинизмом превращается в оправдание политики, направленной против светских ценностей, что противоречит духу свободы, за который боролись сами Маккавеи. Таким образом, символ Света оборачивается Тьмой религиозного догматизма.

Сторонники религиозного уклада утверждают, что традиции — это фундамент общества, его душа. Они считают, что Ханука напоминает о важности духовной и культурной идентичности, которую, по их мнению, угрожает секуляризация. Они видят свою роль в защите еврейского наследия от нового "эллинизма", который в их интерпретации выражается в западной культуре, либерализме и глобализации.

Светское общество не отвергает важность традиций, но утверждает, что истинный смысл Хануки — это свобода выбора. Победа Маккавеев была победой за право народа самому определять свою судьбу, не подвергаясь диктату извне. Когда современная интерпретация Хануки превращается в инструмент давления, она отрицает этот ключевой принцип.

Свобода выбора включает в себя как свободу религии — право следовать своим верованиям и традициям, так и свободу от религии — возможность отказаться от её влияния и жить согласно светским убеждениям. Если наследие Хануки превращается в инструмент для ограничения этих свобод, оно перестаёт быть символом Света и превращается в Тьму, противореча самому духу борьбы за свободу, который оно изначально олицетворяло.

Праздник Хануки, как и вся история, — это зеркало общества. Сегодня оно отражает не только борьбу за свет и свободу, но и борьбу за то, чтобы символы прошлого не были искажены ради оправдания современного угнетения. Чтобы Ханука оставалась праздником Света, важно помнить её истинный смысл — свободу, которая не исключает, а объединяет.

League of Endless Loops

Description of the social media group:

"Welcome to our club for those whose lives are an eternal cycle. We are Prometheus, Tantalus, Sisyphus, and other legendary figures cursed with cyclical fates. We teach, joke, and share our experiences. It feels like we've been doing this for a million years already."

---

Morning. Social media feed.

Prometheus posted a story:
"Good morning! So, the eagle's back again... Anyone know a vet who can tame him a little? 😂 #SameOldSameOld #PainAndLaughs"

Sisyphus commented:
"You're complaining? Try pushing a boulder up and down a hill for eternity. If you had my gravity issues, you'd keep quiet! 🤬"

Tantalus liked the post and added:
"Guys, at least they’re doing something to you! I just stand here, staring at these juicy apples and crystal-clear water... and it all disappears! I can't even drink. If only the Wi-Fi worked here..."

---

Club chat.

Jormungandr:
"Guys, I think I've found a solution to our problems! We just need to break the loop. Honestly, I’m considering letting go of my tail."

Ishtar:
"Don’t you dare! The last time you did that, Ragnarok happened. We're still dealing with the aftermath."

Prometheus:
"That’s nothing. Can someone in the club tell me how to block daily spam? That eagle keeps swooping into my inbox — and I mean that literally."

Sisyphus:
"Spam is a minor issue. Can someone explain why I even push this rock? What’s the point? Maybe it's some ancient Greek version of fitness?"

---

A philosophical post from Sisyphus.

"Sometimes I think our lives are an allegory of eternal struggle. You push the rock, and it always rolls back down. But maybe that’s the point: to realize how valuable the process is. Although… what kind of process is it if it’s the same thing every time? 🤔 #MusingsWhileRockRolling"

---

A meme from Tantalus.

"When you’re standing at a buffet, but the dietitian is right behind you. #MyEverydayPunishment"

(Image: A man reaching for an apple that’s just out of reach.)

---

Club meeting (video conference).

Prometheus:
"I propose we organize a flash mob. Let’s launch the hashtag #BreakTheLoop and share our stories."

Jormungandr:
"My story is that I literally encircle the entire world. I've been featured on so many metal album covers, I feel like a rock star. Maybe we should do a photoshoot?"

Ishtar:
"Photoshoots are great. But how about hosting a webinar? Topic: 'How Not to Fall Into Your Own Trap: Lessons from the Immortals.'"

Sisyphus:
"We could also create a YouTube course: 'How to Deal with Gravity.'"

---

Final message from the club.

"Dear followers, life may seem boring or repetitive to you. But trust us, we know what we’re talking about: even an eternal loop can become a source of inspiration. Learn to value the little things, don’t waste time on nonsense, and most importantly, remember that it’s not about the goal but the journey. Or at least find a boulder you enjoy pushing. 😅"

#LeagueOfEndlessLoops #WisdomOfTheImmortals #LoopToLoop

Hide and Seek

The sun was setting, painting the sky in crimson hues. The children, heated from their game, decided to play hide and seek one last time. This game, so familiar and loved, is not just a children's pastime. In it, like in a drop of water, deep aspects of human nature are reflected.

"One, two, three, four, five... I’m coming to find you!" proclaimed Max, closing his eyes and leaning against the old oak tree. At that moment, unknowingly, he became part of an ancient ritual, the roots of which stretch back through the ages. Some scientists believe that hide and seek has evolutionary origins, linked to the need to hide from predators or track prey. This game developed skills of camouflage, spatial orientation, and strategic thinking, which were crucial for survival.

The children scattered, using all their spatial reasoning and working memory to find the best hiding spot. Little Emma, the youngest, darted behind a lilac bush, giggling with anticipation. Leo, quick and agile, climbed a sprawling apple tree, showing off his physical abilities. But then there was Lily, thoughtful and dreamy, who didn’t seek a typical hiding place. She crawled into an abandoned shed, sat on the dusty floor, and closed her eyes.

And then something incredible happened. Reality around Lily seemed to warp and tremble, and she found herself in another world, in her own "pocket of reality." The shed vanished, replaced by an ancient castle full of secrets and mysteries. Lily transformed into a princess trapped in a tower by an evil sorcerer. She imagined how knights (the other children) would search for her to free her from captivity.

In her imagination, Lily wandered through the castle’s maze-like corridors, finding secret passages and deciphering ancient scripts. Time ceased to exist. She was immersed in her own world, where she was the main character, the creator of her own reality.

Meanwhile, Max, using his "theory of mind," tried to imagine where the others might be hiding. He had already found Emma and Leo. Only Lily remained. He searched every nook, peered under every bush, behind every tree. Finally, he approached the shed. The door creaked open... and Max saw an empty shed. Lily wasn’t there. He checked behind every box, into every crack — all in vain! The girl seemed to have vanished into thin air.

Max was bewildered. He returned to the oak tree, where Emma and Leo were waiting. "Lily’s not anywhere!" he said, despairing. "I’ve searched everywhere!"

At that moment, Lily emerged from the shed, rubbing her eyes and smiling. "I was here the whole time," she said mysteriously. "You just couldn’t see me."

The children stared at her in surprise. "But how is that possible?" Max asked. "We checked the shed!"

"I was in a different place," Lily answered. "In a place you can’t see."

Max didn’t understand what she was talking about but felt that there was something more to this game than just finding and being found.

That evening stayed with them for a long time. They weren’t just playing hide and seek, developing their cognitive and social skills. They had touched on a mystery, something unfathomable. And in this, there was a special magic to the children’s game, a magic that opens the door to the world of imagination and fantasy.

In this game of hide and seek, Lily outwitted them all. She didn’t just find the cleverest hiding spot; she created her own world, one that was inaccessible to others. She went beyond the bounds of a simple game, turning it into something greater than just seeking and hiding. Lily showed that imagination and fantasy can create a reality just as real as the one around us. And in this sense, she truly became the winner, for she was able to touch something magical, something unfathomable.

Прятки

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багряные тона. Дети, разгоряченные игрой, решили в последний раз сыграть в прятки. Эта игра, настолько знакомая и любимая, на самом деле является не просто детской забавой. В ней, как в капле воды, отражаются глубинные аспекты человеческой природы.

"Раз, два, три, четыре, пять... Я иду искать!" - провозгласил Вовка, закрыв глаза и прислонившись к старому дубу. В этот момент он, сам того не подозревая, включался в древний ритуал, корни которого уходят в глубину веков. Некоторые ученые считают, что прятки имеют эволюционные корни, связанные с необходимостью прятаться от хищников или выслеживать добычу. Эта игра развивала навыки маскировки, ориентации в пространстве и стратегического мышления, которые были жизненно важны для выживания.

Дети бросились врассыпную, используя все свое пространственное мышление и рабочую память, чтобы найти лучшее укрытие. Маленькая Аня, самая младшая, юркнула за куст сирени, хихикая от предвкушения. Денис, ловкий и быстрый, вскарабкался на раскидистую яблоню, демонстрируя свои физические способности. А вот Катя, задумчивая и мечтательная, не стала искать обычного укрытия. Она забралась в заброшенный сарай, села на пыльный пол и закрыла глаза.

И тут произошло нечто удивительное. Реальность вокруг Кати словно исказилась, задрожала, и девочка оказалась в ином мире, в своем собственном "кармане реальности". Сарай исчез, а вместо него возник древний замок, полный тайн и загадок. Катя превратилась в принцессу, заточенную в башне злым колдуном. Она представляла, как рыцари (другие дети) ищут ее, чтобы освободить из плена.

В своем воображении Катя бродила по запутанным коридорам замка, находила секретные ходы и разгадывала древние письмена. Время перестало существовать. Она была погружена в свой собственный мир, где она была главной героиней, творцом своей реальности.

Тем временем Вовка, используя свою "теорию разума", пытался представить, где могли бы спрятаться другие дети. Он уже нашел Аню и Дениса. Оставалась только Катя. Он прочесывал каждый уголок, заглядывал под каждый куст, за каждое дерево. Наконец, он подошел к сараю. Дверь со скрипом отворилась... и Вовка увидел пустой сарай. Кати там не было. Он заглянул за каждый ящик, в каждую щель — тщетно! Девочка словно растворилась в воздухе.

Вовка был в растерянности. Он вернулся к дубу, где ждали Аня и Денис. "Кати нигде нет!" — сказал он в отчаянии. — "Я все обыскал!"

В этот момент Катя вышла из сарая, потирая глаза и улыбаясь. "А я тут все время была", — сказала она загадочно. — "Просто вы меня не видели".

Дети удивленно смотрели на нее. "Но как же так?" — спросил Вовка. — "Мы же заглядывали в сарай!"

"А я была в другом месте", — ответила Катя. — "В месте, которое вы не можете видеть".

Вовка не понимал, о чем она говорит, но чувствовал, что в этой игре было что-то большее, чем просто поиск и нахождение.

Этот вечер запомнился им надолго. Они не просто играли в прятки, развивая свои когнитивные и социальные навыки. Они прикоснулись к тайне, к чему-то непостижимому. И в этом была особенная магия детской игры, магия, которая открывает дверь в мир воображения и фантазии.

В этих прятках Катя переиграла всех. Она не просто нашла самое хитрое укрытие, а создала свой собственный мир, недоступный для других. Она вышла за рамки обычной игры, превратив ее в нечто большее, чем просто поиск и нахождение. Катя показала, что воображение и фантазия могут создать реальность, не менее настоящую, чем та, которая нас окружает. И в этом смысле она действительно стала победительницей, ведь она смогла прикоснуться к чему-то волшебному, к чему-то непостижимому

Лига нескончаемых кругов

Описание группы в социальной сети:

"Добро пожаловать в наш клуб тех, чья жизнь — это вечный повтор. Мы — Прометей, Тантал, Сизиф и другие легендарные личности с циклической судьбой. Учим жить, шутим, делимся опытом. Кажется, мы делаем это уже миллион лет."

 ---

 Утро. Лента соцсети.

 Прометей запостил сторис:

"Доброе утро! Ну что, опять этот орёл… Кто-нибудь знает ветеринара, чтобы его слегка приструнил? 

#КаждыйДеньОдноИТоЖе #БольИСмех"

 Сизиф оставил комментарий:

"Ты жалуешься? Попробуй катать камень вверх-вниз целую вечность. Если бы у тебя была гравитация, как у меня, ты бы молчал!"

 Тантал лайкнул пост и добавил:

"Парни, хоть вам что-то делают! Я вот стою, смотрю на эти сочные яблоки и кристально чистую воду… И всё исчезает! Даже пить нельзя. Если бы ещё Wi-Fi тут ловил…"

 ---

 Чат клуба.

 Йормаганд:

"Ребята, мне кажется, я нашёл решение наших проблем! Надо просто порвать круг. Лично я уже думаю над тем, чтобы отпустить свой хвост."

 Иштар:

"Не вздумай! Последний раз, когда ты это сделал, случился Рагнарёк. Мы ещё до сих пор расхлёбываем."

 Прометей:

"Всё это ерунда. Кто-нибудь в клубе знает, как можно заблокировать ежедневный спам? Орёл до сих пор слетает на мой почтовый ящик — и это не метафора."

 Сизиф:

"Спам — это мелочи. Вот мне кто-нибудь скажет, зачем я вообще этот камень катаю? Какая от него польза? Может, это древнегреческий аналог фитнеса?"

 ---

 Философский пост от Сизифа.

 "Иногда я думаю, что наша жизнь — это аллегория о вечной борьбе. Камень катишь, а он всё равно падает. Но, возможно, в этом и есть смысл: чтобы мы поняли, как ценен сам процесс. Хотя... какой процесс, если каждый раз одно и то же? 

#РазмышленияВПроцессеКамнекатания"

 ---

 Мем от Тантала.

 "Когда стоишь у шведского стола, а диетолог уже у тебя за спиной. #МоёКаждодневноеНаказание"

 (Картинка: мужчина тянется к яблоку, но оно ускользает.)

 ---

 Совещание клуба (видеоконференция).

 Прометей:

"Я предлагаю организовать флешмоб. Давайте запустим хэштег #ЖивиБезКругов и будем делиться своими историями."

 Йормаганд:

"Моя история состоит в том, что я, по сути, обвиваю весь мир. Меня уже столько раз рисовали на обложках метал-альбомов, что я чувствую себя рок-звездой. Может, устроим фотосессию?"

 Иштар:

"Фотосессия — это хорошо. Но как насчёт того, чтобы провести вебинар? Тема: 'Как не попасть в собственную ловушку: уроки от бессмертных'."

 Сизиф:

"Можно ещё придумать курс на YouTube: 'Как справиться с гравитацией'."

 ---

 Итоговое послание от клуба.

 "Дорогие подписчики, жизнь может показаться вам скучной или однообразной. Но поверьте, мы знаем, о чём говорим: даже вечный круг можно превратить в источник вдохновения. Старайтесь ценить каждую мелочь, не тратьте время на глупости и, главное, не забывайте, что самое важное — это не цель, а путь. Ну или хотя бы найдите камень, который приятно катать."

 #ЛигаНескончаемыхКругов #СоветыБессмертных #ИзКругаВКруг

The Voice of the City

In 2050, the city's transportation system was completely redesigned. Cars were no longer just machines. They had become our partners, intelligent agents capable of communicating with one another, the road infrastructure, and even pedestrians.

Every vehicle was equipped with a sophisticated system of sensors and detectors that collected information about the environment. This data was analyzed by artificial intelligence, which not only made decisions but also learned to anticipate human desires. Cars talked to each other, warning about obstacles, accidents, and available parking spaces. Roads, equipped with intelligent sensors, monitored traffic flows, adjusted the operation of traffic lights, and informed drivers about changes in the environment.

But not everyone in the city immediately embraced these changes. Some admired the safety and convenience, while others felt alienated in this new world. “The machines think better than we do,” muttered an old man at the bus stop, watching perfectly synchronized autonomous vehicles arrive to pick up passengers. He couldn’t get used to the idea that taxis no longer needed to be called — the system already knew where he needed to go.

On the other hand, young people adapted quickly. For them, wristbands that synchronized with the transport network were an essential part of daily life. These devices not only shared location data but also planned routes, warned of dangers, and even recommended nearby cafes or parks.

For me, this city became a revelation. One day, rushing to work, I paused at a crosswalk. A car stopped a few meters away to let me pass, and I heard a calm voice: “Please, go ahead, sir.” It wasn’t the driver but the car itself. It hadn’t just recognized me — it addressed me as an equal.

At that moment, I realized that technology had changed not only transportation but also ourselves. People became more tolerant, calm, and even kinder. Streets were no longer filled with chaos, honking horns, and frustrated shouting. Instead, the city spoke to us — softly, friendly, and confidently.

However, behind this idyll lay challenges. People who lost their jobs to automation were forced to seek new paths. Some felt isolated, unable to trust technologies that “knew too much.” Others feared what might happen if the system failed or if someone learned to manipulate it.

All this made me reflect on the future. It had undeniably arrived. But despite the perfection of technology, one thing remained vital: to not lose our humanity in this perfectly organized yet still fragile world.

Morning Roll Call

Imagine: early morning, the dim light of phone screens, trembling voices greeting each other. Elderly people gather in a virtual room, each one a keeper of their own story.

They take turns calling out, their words simple yet filled with deep meaning:
— "I’m here."
— "Me too."
— "Still alive, but my legs ached again last night."
— "Still breathing."

Sometimes, someone doesn’t answer. A pause follows, a silence wrapping around the screen. The others wait anxiously. Then someone says:

— "Maybe they just forgot."
— "Or their phone died."

But they understand. After a moment, one of them suggests remembering that person — their jokes, their stories, their habits. Slowly, the conversation shifts into a gentle smile through the sadness.

This roll call is not just a check to see who’s still alive. It is a symbol of connection, the last island of human warmth they hold onto with all their strength in the swift current of time.

Головная боль

(Из неопубликованного)

Жители этой планеты испокон веков страдали от головной боли. Возможно, причиной тому было древнее проклятие или "сглаз", в которое верили жители планеты. Достоверно никто не мог сказать, что привело к этому поголовному заболеванию миллиардов человек. Со временем заболевание стало генетическим и передавалось от родителей к детям.

Родители зачинали детей с головной болью, с ней появлялись на свет их дети, с этой же болью их рожали матери. Головная боль настолько беспокоила жителей планеты, что они перестали интересоваться прошлым — главное, пережить день сегодняшний и надеяться, что завтра будет легче. Ведь лекарство позволяло им ослабить боль.

Лекарство производили три крупных корпорации проклятой планеты, которые постоянно воевали друг с другом в рекламных кампаниях, дабы завладеть предпочтениями покупателей, которым некуда было деваться. По правде говоря, рекламные войны были напускными. На самом деле все три компании — "Молака", "Гиноптал" и "Ринаспи" — являли собой картель и заправляли всем рынком планеты. Практически всё население планеты было их заложниками и рабами. Нет, эти люди не жили на галерах, подобно рабам Древней Греции, и не на хлопковых плантациях США, но они и не были свободными. Всего их заработка хватало лишь на приобретение препаратов от головной боли и небольшого выбора доступных продуктов питания, которые также производились на предприятиях трёх фарма-монстров. Эти продукты изобиловали пищевыми добавками, включающими в себя ингредиенты болеутоляющих препаратов.

Люди жили в комплексах, на территории которых размещались предприятия и дешёвое жильё в колоссальных по высоте жилых зданиях. Жилыми можно было назвать их с большой натяжкой, так как в малометражных квартирах с минимальными условиями жизнеобеспечения ютились большие семьи.

Но так жило не всё население планеты. Среди него была узкая прослойка, которая не страдала от головной боли. Это была элита — финансовая и политическая. Она наслаждалась безболезненной жизнью. Качество их жизни нельзя было даже сравнить с качеством жизни 99% населения планеты. Собственно, её представители много веков назад изобрели болеутоляющие лекарства. Они постоянно твердили в пропаганде, распространяемой через контролируемые ими СМИ, что именно они спасли всё население планеты от смерти — от головной боли. Именно это великое спасение обеспечило им сотни лет назад контроль и власть над планетой. И с этой властью они никогда не расставались, передавая её из поколения в поколение, от отца к сыну, в то время как большая часть жителей планеты передавала грядущим поколениям лишь головную боль, время от времени утихающую благодаря болеутоляющим препаратам. Таким образом, обезволенное большинство просто позволило элите взять власть, которая буквально валялась на дороге. За неё никто не боролся.

Люди боялись боли, которую с трудом преодолевали с помощью препаратов, и поэтому боялись потерять работу на предприятиях трёхголового картеля. Только работа могла гарантировать им возможность приобретения обезболивающих препаратов. Поэтому проблема безработицы практически не существовала на этой планете. Никто даже не был знаком с этим понятием.

Важно отметить, что одной из характеристик этих препаратов было не только обезболивание, но и подавление воли принимающих их. Принятие лекарств подавляло волю, инициативу, стремления. Подавляющее большинство жителей планеты следовало лишь низменным инстинктам: они ели, пили, сношались, рожали детей. Всё было нацелено и направлено лишь на поддержание минимального жизненно важного функционирования человеческого рода. Казалось, что это было на руку правящей элите, подавлявшей волю и мысли большинства, что гарантировало отсутствие сопротивления. Большинство жителей планеты деградировало в результате многовекового употребления обезболивающих и обезволивающих препаратов. Скорее, они больше были похожи на животных, чем на людей.

Продолжительность жизни на планете была очень низкой среди страдавшей части её населения. Даже болеутоляющие препараты не могли предотвратить сумасшествия от безысходности. Оно было равнозначно смерти. Часто на улицах городов планеты можно было видеть трупы молодых людей, якобы потерявших работу от сумасшествия. Многие кончали жизнь самоубийством, убивали своих детей, дабы избавить их от неминуемых страданий. Но трупы никто не убирал. Наоборот, рядом с ними ставили стенды с плакатами, говорившими, что лишь в работе — спасение и здравомыслие. Лишь работа гарантирует относительно безболезненную и спокойную жизнь. Люди боялись сумасшедших, которые считались заразными больными, и поэтому о них сразу же докладывали властям. После чего практически в тот же день улицы усеивались трупами, рядом с которыми появлялись всё новые стенды и плакаты со счастливыми здравомыслящими первыми лицами городов и стран, принимавшими препараты и призывавшими массы страдавших "быть как мы".

Иногда наступали периоды, когда рождаемость на планете резко падала, так как люди не хотели рождать детей в муках и давать им мученическую жизнь. Падение рождаемости, как и зашкаливающая от сумасшествия, самоубийств и убийств из-за обезболивающих лекарств смертность, не были в интересах правящей элиты планеты. Поэтому время от времени проводились громкие рекламные кампании, убеждавшие людей, что новое поколение препаратов напрочь снимает головную боль, позволяет забыть о ней. И хоть сильный эффект от новых препаратов был краткосрочным, люди приобретали их любой ценой. Они воровали препараты, убивали друг друга ради них. Лишь бы недолго пожить без боли. Новые препараты развивали зависимость, но их производство было ограничено, а цена — слишком высокой. Никто из страдающих даже не помышлял (пока не мутнел их разум) о прекращении потребления лекарств.

Время от времени в разных странах планеты всё-таки зарождались бунты и даже движения сопротивления. Но всех их довольно быстро и особенно жестоко подавляли армии, состоявшие из граждан и подданных различных государств. Военные считались привилегированной прослойкой, так как они жили дольше обычных граждан планеты. Для них производились особенно сильные стимуляторы, принятие которых гарантировало им безболезненное, а значит, абсолютно лояльное служение правящим режимам.

На этой планете практически не было международных конфликтов, войн. Только гражданские, братоубийственные.

Так веками обеспечивалась гегемония правящей верхушки на планете — единственных её жителей, не нуждавшихся и не принимавших обезболивающих препаратов, но производящих их для скармливания большинству.

О секрете гегемонов, кроме них самих, никто не знал, так как лица первых лиц городов и стран постоянно смотрели на потребителей лекарств со всех рекламных плакатов, принимающими новейшие препараты. Эти лица говорили, что они не знают боли благодаря всё новым и новым препаратам, появлявшимся на рынке каждые полгода. Таким образом, у страдающего от боли большинства создавалось ощущение, что абсолютное большинство жителей планеты принимает препараты. Это также развивало их зависимость от препаратов, подавляло волю.

Производительность препаратов была равна их потребляемости: все страдающие от головной боли жители производили и потребляли препараты. Казалось, что другой жизни не дано, да и никто из страждущих масс, подавленных препаратами, не помышлял ни о чём другом.

Однажды случилась аномалия. Родился ребёнок, у которого не болела голова. 

04.09.2017 ‎г., ‏‎18:09

Продолжение следует.