Единственная демократия на Ближнем Востоке — живет в
условиях боевого лагеря. Трудно быть демократии в перманентном конфликте, когда
ты не можешь позволить себе проиграть, поскольку поражение в войне будет
обозначать уничтожение.
Хотя война и не происходит каждый день, но ощущение
противостояния с враждебным миром всегда присутствует в психологии израильтян.
Именно поэтому Израилю необходима сильная, современная, мобильная армия. Но
дальше встает обычный вопрос: это государство имеет армию? Или может армия имеет государство?
Добро должно быть с кулаками. Демократия должна
уметь защищаться. В древнегреческих Афинах, ставших прообразом современных
демократических обществ, тоже существовала крепкая армия. Чтобы обеспечить
процветание демократии, чтобы она нормально работала, чтобы функционировали её
институты — она всегда должна быть готовой к войне. Если верить древним
историографам, даже Сократ ходил на сборы, будучи уже совсем немолодым
человеком. Хотя я представляю, как воспринимали сократические вопросы
соратники.
Ещё будучи студентом, мне довелось изучать модели
принятия решений в сфере безопасности. Подобно тому, что «всё в израильской
армии состоит из трёх частей», число возможных решений в различных ситуациях в
сфере безопасности, предлагаемых политикам главой Генштаба, главой военной
разведки и другими аналитиками, также равняется трём.
Система маркетинга отлажена и беспрекословно
действует уже долгие годы. Как бы военные не представляли политикам
преимущества тех или иных вариантов реагирования, всегда будет выбран тот,
который выгоден армии. А что главное для армии – воевать. Иначе, зачем её
содержать? Зачем тратить огромные бюджеты на её потребности в ущерб
образованию, медицине, социальному обеспечению? Почему так престижен пост главы
министерства обороны? И почему после всевозможных ошибок, неудач в военных
операциях, бюджет министерства обороны лишь растёт?
Безопасность Израиля является национальным
интересом, более приоритетным, чем его социальная безопасность, вопросы
здравоохранения и образования. Даже сфера жилищного строительства не обходится
без учёта нужд безопасности: в каждом доме, в каждой квартире предусмотрены
защищённые пространства – бомбоубежища. И эту сферу тоже контролирует армия в
лице Службы тыла. В бюджете каждого муниципалитета заложены потребности
хозяйства в непредвиденных условиях, в чрезвычайном положении. То есть, во
время боевых действий, к которым это муниципальное хозяйство должно быть
готово.
Культу армии в Израиле могут позавидовать лидеры
самых тоталитарных государств: ей посвящают стихи, о ней слагают песни. Это
воистину народная армия, горячо любимая народом, который не только платит
налоги на её содержание, но и жертвует деньги в фонд помощи военнослужащим.
И когда ты устраиваешься на работу в Израиле, тебя
спрашивают: «Где ты служил?».
Заложниками армии являются не только политики. Они
вынуждены принимать необходимые армии решения, поднимать её финансирование не
только и не столько исходя из побуждений безопасности, но являясь заложниками
доктрины израильской безопасности, в центре которой находится ЦАХАЛ.
Граждане Израиля также являются заложниками Армии
обороны Израиля, так как признавая эту доктрину, уверовав в неё и в то, что
спасения ждать больше не от кого, от ситуации, в которой государство имеет свою
армию, на протяжении почти 70 лет своего существования, Израиль перешёл к
ситуации, в которой армия имеет государство.
Армия всегда выбирает наступательное оружие. А
населению нужна безопасность. Поэтому нет ничего удивительного, что решение о
создание «Железного купола» принял гражданский Амир Перец, который на посту
министра обороны выглядел полным лохом. Большинство генералов было против.
Военные начальники лучше бы потратили эти деньги на новые танки, самолеты,
пушки. Гражданский министр обороны Перец понял, что население ждет от него,
прежде всего, защиту от вражеских ракет. А для этого обязательно не столько
бомбить места, из которых вылетают касамы, но не позволить этим касамам
поражать израильские города.
У нас сильная амия, которой мы по праву гордимся. Но
«война — это слишком серьезное дело, чтобы доверять её военным» - говорил
Клемансо, который возглавил Францию в самый тяжелый час Первой мировой войны и
привел своё отечество к победе. Мы все патриоты. Мы не просто болельщики своей
армии. Израильтяне до старости ходят на сборы, подвозят солдат, жертвуют
деньги.
Но все мы должны понимать: это государство имеет армию, а не армия имеет государство.
Илья Розенфельд, политолог
Статья была опубликована порталом Stop-News под названием "Армия и страна" и порталом РеЛевант под названием "Армия для государства, или государство для армии?"
Комментариев нет:
Отправить комментарий