У меня рак. Нет, не тот, которого мы употребляем в пищу, а тот, для
которого пищей являемся мы. Врачи сказали, что жить буду. Но это ненадолго.
Вот, сижу , размышляю о сожительстве с этим людоедом. Глупый он. Вернее,
его природа: ведь съедая нас он умирает. Не на ком больше паразитировать. И мы
умираем вместе.
Иногда умирает только один из нас. Но чаще – оба.
А ещё думаю о детях. Они маленькие, не поймут. Да и невозможно понять и осмыслить такое
детским умом. Особенно, если вчера пообещал, что завтра пойдём гулять. Завтра
наступило. Но меня в нём нет. Вернее, есть. Но это уже не я. Во всяком случае
не тот я – из вчера. Со мной уже не погуляешь. Именно эту метаморфозу
невозможно объять и понять детским умом. И ещё один момент. Папа всегда
выполнял свои обещания. А тут, вот как вышло.
Не поймёт и жена. Ведь она ничего не знала о нашем с раком сожительстве. Я
ей ничего не говорил. Думал, пронесёт. А врачи говорят, что шансов нет. Уж
слишком мы спелись с моим раком.
Друзья и родители тоже ничего не знают.
Очень жалко маму. Один я у неё.
Да и папе нелегко. Кто ему, уже немолодому, будет помогать по хозяйству.
Самое обидное во всей этой истории, это то, что распознали врачи мою
злокачественную дружбу с людоедом на самой ранней стадии. Мы с ним только
познакомились. Он только начал причинять мне первые неудобства. Вскружил
голову, мерзавец!
И я вместе с врачами начал с ним бороться. И даже когда понял, что он сильнее,
организм сопротивлялся, как мог. Пока не умер. Вернее, пока людоед не умер
вместе со мной.
И вот, теперь я делюсь с вами моими воспоминаниями. Моими ощущениями.
Обречённого, подобно Сизифу с его глыбой. Именно после прочтения книги Камю, я
назвал моего рака сожителем. С которым развод, увы, не предусмотрен. Так я
научился с ним жить. Сколько мне было отмерено.
Но это не главное. Последнее, о чём я успел подумать перед смертью, что
нужно успеть насладиться жизнью. И наполнить её собой – своим творчеством,
своими воплощёнными и невоплощёнными мечтами (последние я записывал в блокнот,
авось дети прочтут, заинтересуются и воплотят). Дети – вот главное творение,
которое я оставил после себя.
Поэтому и умирать было не так страшно. Ведь я
продолжаю жить в моих детях.
P.S. Врачи ошиблись в своих
прогнозах, но уже было поздно: мы умерли.
P.P.S. Главное, что не ошибся
я. Я живу. В моих детях. Я это знаю. Я чувствую это. Смотрю на них со стороны и
радуюсь: я живой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий