Глава 1. Фрахтователь
Вибрация палубы перешла из мерной дрожи в глубокий, низкий
гул. Теплоход "Протагор" набирал ход, оставляя за кормой
грязную акваторию порта и последний, тающий в тумане, силуэт материка.
В главной кают-компании судна — помещении, отделанном
дорогим, но безликим тиком и матовой сталью, — царила густая и неловкая тишина.
Она состояла из десяти очагов молчания.
В углу, стоя спиной ко всем, девочка-подросток (Хлоя)
водила пальцем по заклепкам на стене, беззвучно шевеля губами. У центрального
стола женщина средних лет (Элеонора) методично раскладывала карты;
шелест колоды был единственным звуком, который она издавала. В кресле у
переборки сидел мужчина (Сайлас). Он был настолько неподвижный, что
казался частью интерьера.
Атмосферу нарушал лишь один человек. Девушка (Мия) у
иллюминатора, вцепившись в ремень рюкзака, ритмично щёлкала монеткой.
Мужчина (Артур), сидевший напротив и пытавшийся
читать, вздрогнул. Он поднял глаза, и его лицо скривилось, словно от зубной
боли.
— Прошу прощения, — его голос прозвучал скрипуче. — Вы не
могли бы... это прекратить?
Мия подпрыгнула, покраснев. Монетка исчезла в кулаке.
— Извините. Я.… нервничаю.
— Все мы нервничаем, — пробормотал Артур, возвращаясь
к книге. — Но в контракте, который я подписал, в пункте 11.4 ясно говорилось об
"акустическом комфорте". Хотя, судя по швам на этой обивке, — он провёл
пальцем по подлокотнику, — слово "комфорт" здесь трактуют весьма...
вольно.
Дверь кают-компании бесшумно открылась. Вошел человек в
форме старшего офицера, с планшетом в руке. Разговоры — даже те, что велись
шепотом, — мгновенно стихли.
Офицер бросил беглый взгляд на собравшихся и кивнул
человеку, который до этого момента стоял особняком у панорамного окна.
Этот десятый пассажир не сидел. Он смотрел на пенистый след
корабля, медленно покачивая в руке бокал с вином. Элегантный, в безупречно
скроенном пиджаке, он выглядел так, будто перепутал экспедиционное судно с
собственной яхтой. Это был Джулиан.
— Дамы и господа, — офицер коснулся экрана планшета. —
Позвольте внести ясность в наше путешествие.
Все инстинктивно подались вперёд.
— "Протагор" следует по частному чартерному
маршруту. Мистер Джулиан, — он коротко кивнул в сторону окна, — является
главным фрахтователем. Мы осуществляем перевозку его личного, весьма
деликатного груза. Ваше присутствие на борту — его частная инициатива.
Повисла пауза. Девять пассажиров медленно переглянулись.
Парень с выбритыми висками (Кенджи), до этого тихо имитировавший щелчки
монетки, замер. Мужчина с мозолистыми руками (Финн),
плетущий сложный узел из шнурка, поднял брови. Они думали, что просто купили
билеты на странный, эксклюзивный рейс. Никто не говорил, что они — гости.
Джулиан обернулся. Его улыбка была тёплой и абсолютно
обезоруживающей. — Прошу прощения за эти формальности, — его голос был
бархатным, успокаивающим. — Мой груз... да, он действительно деликатен. Но мне
показалось преступным расточительством, что такая мощь, — он с нежностью
похлопал по тиковой панели, — пойдёт через океан порожняком. Я рад разделить с
вами это путешествие. Считайте это... приглашением в эксклюзивный клуб.
Офицер кашлянул, возвращая внимание себе. Его лицо не
выражало никаких эмоций.
— Благодарю, сэр. По условиям фрахта и в связи с особыми
требованиями к безопасности груза мистера Джулиана, через десять минут
все внешние коммуникации на судне будут полностью отключены.
Новая волна тишины, на этот раз — ледяной.
— Это включает в себя спутниковый интернет, сотовую связь и
личные терминалы. Связь не будет возобновлена до прибытия в порт назначения.
Пожалуйста, завершите свои звонки. Благодарю за понимание.
Не дожидаясь вопросов, офицер развернулся и вышел.
Девять человек уставились на закрывшуюся дверь. Гул
двигателей внезапно стал оглушающе громким.
— Но... в моём билете... — начал было Артур,
лихорадочно листая бумаги. — В пункте 4.1 четко сказано, что отключение должно
было произойти через двадцать четыре часа, а не через десять минут! Это прямое
нарушение...
Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк, — Мия снова выронила монетку,
потеряв контроль над ней.
Кенджи, склонив голову, тихо, но абсолютно точно воспроизвёл
голос офицера: "Благодарю за понимание".
Джулиан медленно прошел в центр кают-компании. Он
единственный выглядел совершенно невозмутимым. Он поднял свой бокал, обращаясь
к ошеломленным, встревоженным и внезапно очень одиноким попутчикам.
— Что ж. За полное уединение.
Глава 2. Мёртвый штиль
Четвертый день отрезал их от мира не только расстоянием, но
и тишиной. Отключение связи подействовало на пассажиров хуже, чем изоляция в
запертой комнате. Океан был пуст. Бесконечная серая вода сливалась с
бесконечным серым небом. "Протагор" шёл сквозь эту пустоту, и его
двигатели были единственным доказательством того, что время еще существует.
Пассажиры приспособились к странностям друг друга, как
приспосабливаются к скрипучей двери или капающему крану.
Лео («Марафонец») стал
бегущей строкой на палубе. Рассвет, полдень, закат — он наматывал круги с
метрономической точностью, не обращая внимания ни на ветер, ни на брызги.
Элеонора («Королева Паттернов») превратила свой стол
в кают-компании в постоянный филиал казино «Паук». Стопки карт росли и убывали,
но выражение её лица оставалось неизменным.
Артур («Заноза») ходил по кораблю с блокнотом, делая
пометки. Он уже составил трёхстраничный список нарушений: от неправильно
прикрученной латунной таблички до неверного угла заточки ножей в столовой.
Кенджи («Эхо») доводил всех до исступления. Он
научился в точности имитировать звук трещины в иллюминаторе, заставляя Мию
(«Монетка») вскрикивать каждые полчаса.
А Джулиан («Куратор») наблюдал. Он пробовал вино, вёл
беседы с немногословным капитаном и, казалось, наслаждался этим обществом
чудаков, как коллекционер наслаждается редкой, уродливой, но захватывающей
коллекцией.
А затем, ровно в 14:30 по судовому времени, гул двигателей
прекратился.
Он не захлебнулся, не заглох. Он просто выключился.
Корабль накрыла абсолютная, ватная, неестественная тишина.
Все инстинктивно замерли. Лео прекратил бег. Элеонора уронила
карту. Артур перестал писать.
Тишина длилась минуту. Две. Пять. Корабль потерял ход и
теперь лишь покачивался на мертвой зыби.
Громкоговоритель ожил с резким щелчком. Голос капитана был
спокоен, но эта сталь в его тоне пугала больше, чем паника.
— Внимание всем пассажирам. У нас полный отказ основного
двигателя. Мы легли в дрейф. Прошу сохранять спокойствие.
Пассажиры высыпали в кают-компанию.
— Дрейф? Что значит дрейф? — Мия теребила свою монетку.
— Это значит, что мы стоим, — процедил Артур. — И нас
несёт течением. Вопрос — куда.
Спустя час капитан появился лично. Его лицо было серым.
— Двигатель — это не главная проблема, — отрезал он,
пресекая вопросы. — У нас полный отказ гидравлики рулевого управления. Мы
потеряли контроль над судном.
— Но мы же никуда не движемся, — заметил Сайлас
(«Статуя»), впервые подав голос за день.
— Мы движемся, — мрачно ответил капитан. — Скорость дрейфа —
четыре узла. Нас несёт прямо на гряду подводных скал, которой, — он ударил
кулаком по карте, — чёрт возьми, не было ни на одной лоции!
— Время до столкновения? — тихо спросил Джулиан, отставив
бокал.
— Шесть, может, семь часов.
Паника, до этого тлевшая, вспыхнула.
— Есть аварийная система! — вмешался старший механик,
вбежавший следом. — Ручное управление. Но мы не можем её запустить. Она не
использовалась двадцать лет. Инструкции... они бессмысленные!
Он бросил на стол толстую, засаленную папку. Несколько
страниц были вырваны. — Мы пробовали по диаграмме, но давление не держится!
Артур протиснулся к столу. Он не попросил, а просто
выхватил папку у механика. Его глаза впились в текст. Пальцы быстро
перелистывали страницы.
— Идиот, — прошипел он.
— Что, простите? — взъелся механик.
— Идиот, — повторил Артур, не поднимая головы. — Тот, кто это писал. Конечно, не работает. Здесь, в параграфе 3.1, сказано: «повернуть клапан А-12 до подачи давления». А на вашей диаграмме 4-Б нарисовано, что он поворачивается после. Это логический конфликт! Он ткнул пальцем в другую строчку. — А это что? «Давление 1.500 psi»? Вы видите точку? Это не полторы тысячи! Это одна целая пять десятых! Вы бы взорвали магистраль! А здесь... — он перевернул страницу, — здесь опечатка в серийном номере вентиля. Вам нужен не 30-Б, а 3-0-Б! Это разные механизмы!
Механик выхватил у него папку и в шоке уставился на строчки.
— Быстро! — рявкнул капитан.
Через сорок минут раздался скрежет металла, и корабль
содрогнулся. Аварийная система включилась. Но праздновать было рано.
— Мы не успеваем, — сказал капитан, вернувшись с мостика.
Его взгляд был тяжелым. — Система работает, но это ручной насос. Чтобы
повернуть руль, нужно постоянно вращать штурвал. Аварийный штурвал требует
чудовищного крутящего момента. — Мои люди — он указал на двух дюжих, обильно
потевших моряков у аварийного штурвала в рулевой рубке, чьи мышцы ходили
ходуном — “сгорают” за 15 минут.
В таком темпе мы едва меняем курс. Чтобы обойти гряду, нам
нужно держать максимальную скорость вращения... — он посмотрел на часы, — шесть
часов. Без остановки. У меня не хватит людей. Они "сгорят".
Наступила тишина. И в этой тишине Лео, до этого молча
стоявший в углу, шагнул вперёд.
— Отойдите.
Моряки ошарашенно посмотрели на него, затем на капитана.
— Отойдите, — повторил Лео. Он положил руки на штурвал. Встал в удобную стойку.
Лео прикрыл глаза — и на секунду перестал слышать всё, кроме
собственного дыхания. Щёлк — тело ушло в «аэробный режим».
И начал вращать.
Первый час на него смотрели с надеждой. Второй — с
удивлением. Третий — с суеверным ужасом.
Он был сухим, жилистым, не был похож на тяжелоатлета. Но он
не останавливался. Его ритм не сбился ни на секунду. Он просто дышал. Глубоко,
размеренно. Лео не боролся с колесом, он стал его частью.
Когда прошло шесть часов и десять минут, голос капитана дрогнул:
— Чисто. Мы прошли.
Лео отпустил штурвал, словно просто закончил утреннюю
пробежку. Взял бутылку воды и сделал глоток. Моряки молча расступились.
Впервые за всё время Джулиан не поднял бокал и не
сделал заметку. Он просто снял своё пальто и набросил его на плечи Лео —
тот, несмотря на стойкость, слегка дрожал.
— Сначала отдых — тем, кто держал этот корабль на плаву, —
сказал Джулиан неожиданно твёрдо. — А дальше будем думать.
Поздним вечером того же дня они сидели в кают-компании.
Корабль дрейфовал, но теперь уже в безопасности. Двигатель всё ещё был мертв,
но это уже никого не волновало. Шок от пережитого сменился недоумением. Они
смотрели на двух человек, которые спасли их всех.
— Как Вы... — Элеонора впервые за четыре дня подняла
глаза от карт. Она смотрела на Артура. — Вы просто увидели это? В этом
хаосе цифр?
Артур фыркнул, хотя и был явно доволен.
— Это не хаос. Это код. Люди думают, что язык — это
что-то эфемерное. Чушь. Слово — это код. Такой же, как в Python. Вы говорите
«казнить нельзя помиловать». Всего одна запятая…, но это разница между жизнью и
смертью. Люди пишут инструкции небрежно. Они пишут «Нажать А, затем повернуть
Б». Но юрист... или программист... знает, что «затем» — это условие. А если в
другом месте написано «поворачивать Б только после сигнала В»? Это конфликт
кода. Инструкция не может быть выполнена. Большинство людей прочтут и проигнорируют.
А я вижу... системный сбой.
Все молчали, переваривая это. Затем Финн («Ткач»), до
этого молча плетущий свой узел, посмотрел на Лео.
— А ты, парень... Я двадцать лет в море ходил. То, что ты
сделал сегодня... это невозможно. Ты не человек.
Лео пожал плечами.
— Люди думают, что мышцы — это про силу. Нет, это не так. Он
повертел бутылку с водой. — Мышцы — это про управление энергией, про
митохондрии. Это микроскопические «электростанции» в ваших клетках. У обычного
человека их X, у меня — в пять раз больше. А знаете, что такое «отказ»? Это не
мышца не может. Это ваш мозг паникует из-за накопления лактата. Он кричит
«стой!». Я потратил десять лет, чтобы научиться игнорировать этот крик. Я могу
переключить свое тело с гликолиза на аэробное дыхание по щелчку пальцев. Моё
тело — это гибридный двигатель. То, что вы видели... это был не героизм. Это
была чистая биохимия.
В тени кают-компании, в стороне ото всех, Джулиан
отпил вина. Он достал дорогой блокнот в кожаном переплете и перьевую ручку.
«Тест 1: Неконтролируемая потеря управления». «Субъект
А-9 (Заноза): Реакция штатная. Анализ угроз — превосходно». «Субъект А-1
(Марафонец): Реакция штатная. Выносливость — превышает расчетную».
Он закрыл блокнот, едва заметно улыбаясь. — Замечательное
шабли, — сказал он в тишину. — Слегка избыточная минеральность, но какой
характер.
Глава 3. Точка воспламенения
Сутки дрейфа превратили "Протагор" в тихоокеанский
остров-призрак. Пассажиры и команда, насильно объединенные общей бедой,
разделили обязанности. Экипаж без сна пытался оживить мёртвый двигатель. Одни пассажиры
им мешали. Другие пытались помочь: Лео таскал тяжелое оборудование. Финн
помогал механику сплетать тросы. Артур доводил инженеров до белого
каления, указывая на каждую неверно закрученную гайку, пока его вежливо, но твёрдо
не попросили вернуться в кают-компанию.
Раздражение нарастало. Оно висело в спёртом, рециркулируемом
воздухе.
Острее всех это чувствовал Маркус («Ищейка»). Он
ходил по коридорам, как загнанный зверь, его ноздри постоянно подрагивали.
— Этот воздух... он грязный, — жаловался он Элеоноре, которая, не обращая на него внимания, раскладывала свой вечный пасьянс. — Я не о CO2. Он... жирный. Как прогорклое масло.
— Это машинное отделение, Маркус. Чем ему ещё
пахнуть?
— Нет, это не масло, — он принюхался к вентиляционной
решетке. — Это что-то другое.
В 16:40 он шёл по главному коридору мимо технических
отсеков. И вдруг он замер. Его лицо мгновенно стало белым. Он не крикнул, не
стал искать подтверждения. Маркус рванулся к красной панели на переборке
и со всей силы ударил по кнопке пожарной тревоги.
Сирена оглушительно взвыла. Через две секунды по коридору
из-под двери щитовой пополз первый тонкий, ядовито-желтый дым.
Начался хаос.
— Пожар! Пожар в щитовой «Б»! — закричал по внутренней связи
капитан. — Всем покинуть нижние палубы! Моряки с огнетушителями подбежали к
двери. — Не открывать! — крикнул старпом. — Ждём CO2!
Автоматическая система пожаротушения с шипением сработала.
Но дым не прекратился. Он стал гуще.
— Чёрт! — старпом ударил по переборке. — Там горит
полимерная изоляция. Дым едкий, а при такой температуре CO₂ почти не работает!
— Откройте! — крикнул Маркус, отталкивая моряков.
— Вы с ума сошли? Там полыхнёт!
— Не полыхнёт! Это не дерево! — Маркус втянул носом воздух у
щели. Его глаза расширились от ужаса. — Это... дибутилфталат! Поливинилхлорид!
Горит изоляция! Но... там что-то ещё... Он припал к самой палубе, где воздух
был чище. — ...ацетон! Господи, там ацетон! Кто-то оставил растворитель! Не
лейте воду! Не смейте! Вызовете взрыв!
Моряки замерли.
— Что теперь? — спросил старпом. — Если мы не потушим, огонь
через десять минут дойдет до топливных магистралей!
— Внутри! — крикнул инженер, подбежав с планами. — Внутри
отсека есть ручной рычаг аварийной пенной системы! Но дым токсичен. Там ничего
не видно! Мы не можем послать людей вслепую!
Густой чёрный дым вырывался из всех щелей. Это был уже не
коридор, а преддверие ада. Все стояли в нерешительности.
И тут вперед шагнул Кенджи. До этого он тихо стоял в
стороне, записывая звук сирены на свой телефон. Он выглядел до смешного
спокойным. — Как далеко? — спросил он инженера.
— Что?
— Рычаг. Как далеко от двери?
— Метров десять. Может, двенадцать. Сразу слева, на стене.
На уровне пояса. Но там стеллажи, ты заблудишься...
— Держи, — Кенджи отдал свой телефон Мие. Он
схватил со стены огнетушитель, но не для того, чтобы тушить: он разрядил его в
угол, схватил мокрую от пены тряпку, зажал ею рот и кивнул старпому. —
Открывай.
— Ты рехнулся, парень?!
— Открывай!
Старпом на секунду замялся, но взгляд Маркуса — «это
единственный шанс» — заставил его принять решение.
— Отдраить люк!
Люк открылся. Стена чёрного, едкого дыма хлынула в коридор. Кенджи
пригнулся и нырнул в эту темноту.
— Он погиб! — крикнула Мия.
Абсолютная, выжигающая глаза тьма, наполненная рёвом огня. Кенджи сделал два шага и понял, что слеп. Он закрыл глаза, задержал дыхание.
Он не паниковал. Он слушал. Это работала его эхолокация,
отточенная до совершенства. Кенджи издал короткий, резкий щелчок языком.
Звук ушёл в плотный дым и вернулся почти мгновенно, отразившись глухо и плоско.
Он почувствовал сплошную стену справа от себя, очень близко.
Кенджи сделал ещё шаг и щёлкнул снова. На этот раз
звуковая волна вернулась сложным, рваным эхом. Он опознал множество граней —
это был стеллаж, прямо по курсу. Кенджи аккуратно обошёл его.
Следующий щелчок — и отражение ударило слишком быстро,
снизу. Явная примета низкого препятствия, скорее всего, трубы. Он перешагнул
через неё.
Кенджи издал быструю серию щелчков, прощупывая
пространство перед собой. Звук, поглощённый стеной прямо перед ним, просто умер.
Это и была его цель — левая стена.
Он пошел вдоль неё, ощупывая холодный металл. Его пальцы
наткнулись на нечто выступающее из стены. Это был большой рычаг. Он схватил его
обеими руками и дёрнул вниз.
С оглушительным рёвом из-под потолка хлынули тонны пены. Кенджи,
чёрный, как смоль, вывалился обратно в коридор. Он попытался выдохнуть — но
вместо кашля вышел только хрип. Лёгкие будто обожгло изнутри.
И он потерял сознание.
Прошло два часа. Корабль был спасён, хотя щитовая выгорела
полностью. Кенджи сидел в кают-компании, завёрнутый в одеяло. Маркус
стоял у иллюминатора, пытаясь дышать чистым морским воздухом. Остальные
смотрели на них.
— Как ты узнал? — спросил капитан у Маркуса. — Мои
датчики сработали, только когда уже повалил дым. Ты... нажал кнопку до сигнала.
Маркус пожал плечами. Его все ещё мутило.
— Всё, что вы можете обонять, вы называете «запахом». А для
меня это химическая формула. Ваш нос — это примитивный рецептор, а мой —
газовый хроматограф. Вы чувствуете «страх», а я чувствую тиглиновый альдегид – побочный
продукт распада адреналина. Тот кабель не «горел», а разлагался. Я уловил запах
дибутилфталата за десять минут до того, как он воспламенился. А ещё запах ацетона.
Какой-то идиот оставил там банку с растворителем. Если бы Вы залили это водой,
как хотели, мы бы все сейчас были на дне.
Все взгляды переместились на Кенджи.
— А ты... — прошептала Мия. — Ты же ничего не видел.
Мы бы там и за пять минут не разобрались.
Кенджи откашлялся, сплюнул чёрную слюну.
— Я и не видел, я слышал. Он посмотрел на них.
— Вы думаете, я просто передразниваю? — он щелкнул языком
точь-в-точь как дельфин. — Нет. Я управляю звуковой волной, контролирую её частоту
и амплитуду. Знаете, что наш мозг определяет расстояние до звука по
микросекундной задержке между ушами? Я могу «обмануть» ваш мозг. Когда я был
там, — он кивнул в сторону коридора, — я не «смотрел». Я посылал короткие волны
и слушал их изменение. Это называется «эффект Доплера». Я слышал стену, слышал
стеллаж. И слышал рычаг.
В дальнем углу кают-компании, куда не долетал запах гари, Джулиан
сделал новую запись в своем блокноте.
«Тест 2: Внутренняя угроза (Огонь). Инициация — Субъект
А-4. «Субъект А-4 (Ищейка): Сенсорная реакция — превосходно.
Идентификация угрозы до срабатывания систем. Предотвращение вторичной
катастрофы (взрыв)». «Субъект А-3 (Эхо): Навигационная реакция —
превосходно. Преодоление сенсорной депривации (дым)». «Заметка:
Двигатель мёртв. Щитовая «Б» уничтожена. Корабль полностью обесточен, кроме
аварийного освещения. Идеально».
Он закрыл блокнот. "Протагор" погрузился в
темноту, покачиваясь на волнах.
Глава 4. Контакт
Обесточенный "Протагор" был мертв. Тускло-красное аварийное
освещение превращало коридоры в артерии больного, умирающего зверя. Стало
холодно. Без работающих систем жизнеобеспечения корабль быстро терял тепло.
Пассажиры разделились на два лагеря: те, кто уже
"выступил" — Лео, Артур, Маркус и Кенджи
— стали невольным центром внимания. Они были уставшими, опустошенными, и им не
нравилось, как на них смотрят остальные. Остальные же "случайные"
пассажиры — Элеонора, Хлоя, Финн, Мия и Сайлас
— теперь чувствовали себя не просто напуганными, а бесполезными.
— Что теперь? — прошептала Мия, кутаясь в одеяло. Её
монетка лежала на столе; щёлкать ею в этой давящей тишине было кощунством.
— Ждать, — ответил капитан. Его лицо в красном свете
казалось маской. — Мы дрейфуем. Аварийный сигнал успели подать прямо перед тем,
как сгорела щитовая. Впрочем, радоваться рано: передатчик слаб. Так что, может,
неделя. Может, месяц
Надежда — это первое, что тонет в холодном океане. На
рассвете следующего дня их разбудил крик.
— На горизонте! Судно!
Все, кто мог, высыпали на палубу. Утренний туман рвался, и сквозь
дыры в нём в шести или семи милях от «Протагора» действительно виднелся силуэт.
Маленькая точка, идущая к ним.
— Они нас увидели! — Мия рассмеялась и заплакала
одновременно. — Мы спасены!
Капитан смотрел в бинокль. Его костяшки побелели.
— Всем немедленно внутрь, — приказал он ледяным голосом.
— Но почему? Это же...
— Это не спасатели, — отрезал капитан. — У них нет
опознавательных знаков. И они идут слишком быстро. Это падальщики.
Слово "падальщики" повисло в морозном воздухе.
— Современные пираты, — тихо пояснил старпом, уводя
паникующих пассажиров. — Они рыщут по этим водам, ищут такие вот мёртвые
корабли.
— Но мы же живы! Мы скажем им...
— Если они подумают, что судно покинуто, они возьмут груз,
топливо и уплывут. Если они найдут здесь нас... — старпом выразительно провел
пальцем по горлу. — Живых свидетелей они не оставляют.
Их загнали в кают-компанию. Капитан задраил стальные
штормовые щиты на иллюминаторах, погрузив помещение в почти полную тьму.
Осталась лишь одна узкая смотровая щель.
— Тишина, — прошипел он. — Ни звука.
Они слышали, как приближается чужой двигатель. Он был
громким, наглым, рокочущим. Судно подошло вплотную к борту "Протагора".
Оно было меньше теплохода, но выглядело агрессивно: ржавые пятна, сваренные
наспех листы брони и тяжелый пулемёт на носу.
Судно медленно пошло вдоль их борта. Люди на его палубе
выкрикивали что-то на незнакомом языке.
— Сколько их? — прошептал капитан, не отрываясь от щели.
— Не вижу... — напрягся старпом. — Десять? Пятнадцать?
В этот момент девочка-подросток Хлоя («Счетовод»),
которую все считали аутичной, вдруг подала голос. Он голос был ровным,
безэмоциональным, и оттого пугающим.
— Двадцать три.
Капитан резко обернулся.
— Что?
— Двадцать три человека на палубе, — повторила Хлоя, глядя в стену. — Они прошли мимо щели. Это заняло четыре целых и семь десятых секунды. У двенадцати — штурмовые винтовки. У семерых — пистолеты. У четверых — ножи. Двое на мостике, их я не видела. И один — за стационарным пулемётом.
Все замерли, уставившись на девочку.
— Ты… посчитала их?
Хлоя покачала головой.
— Я не считала. У меня числа схлопываются в форму. Я просто увидела «двадцать
три». Как слово.
Капитан сглотнул. Двадцать три. Это была не просто банда,
это целый десант.
— Они готовятся к абордажу, — сказал он. — У нас нет оружия.
Мы должны спрятаться.
— Куда? — спросил Артур. — Они прочешут корабль от
носа до кормы!
— Есть два варианта, — быстро размышлял капитан. — Машинное
отделение, где жарко, воняет, полно укрытий, но только один выход. Или...
главный грузовой трюм.
— Трюм! — тут же сказал Джулиан. Это было первое, что
он произнёс за утро. — Там мой груз. Он опечатан.
— Опечатан? — хмыкнул Артур, уже глядя на пломбу. —
Это не винные пломбы. Маркировка лабораторная. Кто так упаковывает “личный
груз”, если он просто ценен?
— Они не посмеют его вскрыть, — упёрто повторил Джулиан.
— Этим людям плевать на ваши печати, — усмехнулся старпом. —
Там холодно, но много места.
— Машинное отделение! — настаивал Артур. — Там мы
сможем забаррикадироваться!
— В трюме есть аварийный люк на палубу, — сказал старпом. —
Это путь к отступлению.
— Который они найдут! — парировал Артур.
Пока спор тихо разгорался, снаружи раздался металлический
скрежет абордажных кошек.
— Тихо! — рявкнул капитан. Паника парализовала всех. Куда
идти? Направо — смерть, налево — тоже.
— Хватит! — Мия вскочила. Её глаза дико блестели. —
Ваша логика не работает! Она вытащила из кармана свою монетку. — Орёл —
машинное отделение, решка — грузовой трюм.
— Вы с ума сошли?! — зашипел Артур. — Решать наши судьбы...
монеткой?! Это же суеверие!
— Нет, — возразил Лео. — Это байес. Когда нет данных,
ты просто срезаешь неопределённость.
— Она права, — добавил он. — Любой выбор сейчас лучше, чем
бездействие.
Мия посмотрела на Джулиана. Тот едва заметно
кивнул, словно дегустатор, одобряющий рискованный выбор вина.
Мия подбросила монету, поймала её и прижала к запястью. В красном аварийном свете все уставились на её руку. Она убрала ладонь.
— Решка. Грузовой трюм.
— Двинулись! — приказал капитан.
Группа рванула вперёд по тёмным коридорам, но они опоздали: грохот
ботинок и крики уже раздавались на верхней палубе. Они почти добежали до трюма,
когда из бокового коридора вышли трое вооруженных мужчин в грязной одежде. Они
увидели группу. На секунду все замерли.
— Alarm! Alarm! Pasažieri! — заорал один из «падальщиков».
Началась паника. Группа ринулась к люку трюма, капитан и
старпом пытались его открыть. Двое пассажиров отстали, их схватили. Одним из
них был тихий, флегматичный Сайлас, которого никто не замечал.
Его схватили за куртку, грубо развернули. И в этот момент Сайлас...
выключился. Это не было притворством: его тело мгновенно обмякло, теряя всякий
мышечный тонус, словно жизнь покинула его. Глаза остекленели и уставились в
одну точку. Сайлас начал падать, но не как человек, а как манекен, у
которого подкосились шарниры. Пират, схвативший его, не удержал «мёртвый» вес,
и Сайлас рухнул на палубу с глухим стуком, как мешок картошки. Его рука
неестественно вывернулась.
— Чёрт! — пират пнул его. — Этот мёртв! От страха, наверное!
Второй захваченный пассажир кричал. Пираты проигнорировали
"труп" Сайласа и поволокли кричащего за собой, к остальным членам
банды.
— Ищите остальных! Они где-то здесь!
Капитан и оставшиеся восемь пассажиров успели нырнуть в
холодную, гулкую тьму грузового трюма и задраить люк изнутри. Они слышали, как
пираты топают над их головами, пытаясь вскрыть замок.
Они оказались в темной ловушке, и враги знали, где их
искать. Но их положение не было совсем безнадёжным: благодаря точному подсчёту Хлои,
они знали о численности противника, а интуитивный выбор Мии уберег их от
смертельной западни в машинном отделении. Ко всему прочему, один из них,
"мёртвый", остался снаружи.
Джулиан присел на один из своих опечатанных
контейнеров. В темноте его лица не было видно, но слышно было, как он достал
свой блокнот и что-то записал.
«Тест 3: Внешняя неконтролируемая угроза.» «А5
(Счетовод): Мгновенный тактический анализ — подтверждено». «А8 (Монетка):
Принятие решения в условиях нулевой информации — подтверждено». «А7 (Статуя):
Инфильтрация — в процессе». «Субъект А-9: Утрачен (похищен)».
«Заметка: Переменная вышла из-под контроля. Это...
восхитительно».
Глава 5. Мёртвый узел
Холод в грузовом трюме не был похож на морской — это был мёртвый,
стоячий холод склепа. Единственным источником света служила одинокая красная
лампа аварийной сети. Восемь пассажиров, капитан и старпом сгрудились за
огромными, опечатанными контейнерами Джулиана.
Сверху, над их головами, раздавался адский визг. Это был
пронзительный, высокий звук ацетиленовой горелки, вгрызающейся в стальной люк.
— Сколько у нас времени? — прошептал Лео.
— Десять минут. Пятнадцать, если повезёт, — ответил капитан.
Его лицо было пепельным. — Эта сталь выдержит пулю, но не горелку. Как только
они войдут... Он не закончил, но все и так поняли, что хотел сказать капитан.
Они были в ловушке. Единственным их оружием был гаечный
ключ, который до этого обронил механик, и страх.
Снаружи, в тускло освещённом коридоре, на полу лежал Сайлас.
Он был мёртв. По крайней мере, так считали двое пиратов, охранявших люк. Они
сидели на ящиках в десяти футах от него, курили и лениво наблюдали, как из-под
люка вырываются снопы искр.
Сайлас не дышал и не моргал. Его пульс был едва
различим, всего сорок ударов в минуту. Он вошел в состояние, которое оттачивал
годами на брусчатке туристических улиц.
Пираты не смотрели на него. Зачем смотреть на труп?
И тут Сайлас начал двигаться. Его движение не было
похоже на человеческое, а скорее напоминало сдвиг тектонической плиты:
сантиметр в минуту. Он не двигал рукой, а перемещал её, последовательно
расслабляя один пучок мышц и напрягая другой. Через три минуты его мертвенно-белые
пальцы коснулись холодной стали переборки. Ещё через две они нащупали то, что
он искал. Это была маленькая пластиковая крышка – панель ручной пожарной
тревоги.
Он надавил медленно, постепенно, плавно и равномерно
наращивая давление, пока пластик не прогнулся и не замкнул контакт.
Сирена взвыла снова, но в другом конце судна, на две палубы
ниже. Двое пиратов вскочили.
— Какого чёрта?! — Ещё одна! Они что, всё судно поджигают?
Один из них сплюнул.
— Иди проверь! Я останусь здесь. Второй, ругаясь, побежал в
сторону новой тревоги.
В трюме визг горелки мгновенно прекратился.
— Они остановились! — прошептала Мия.
— Он отвлёк их! —
капитан посмотрел в потолок. — Сайлас жив!
— Это наш шанс! — Лео схватил гаечный ключ. — Мы
должны атаковать, пока их там мало!
— Нет! — Финн оттолкнул его. — Ты не понимаешь. Мы не
можем открыть этот люк. Он раскалён докрасна. И даже если мы его
откроем, тот, кто ждёт нас с другой стороны, нашпигует нас свинцом.
— Тогда что? Ждать, пока они вернутся?! — взорвался старпом.
— Не ждать, — Финн уже не слушал. Он смотрел по
сторонам, и его глаза хищно блестели. — Мы должны его запечатать.
Он указал на бухты стальных тросов и грузовые сети, которыми
были закреплены контейнеры.
— Мне нужны сильные руки! Лео, капитан – живо!
Ни Лео, ни капитан ещё не понимали, что он задумал,
но отчаяние заставляло подчиняться.
— Тащите этот трос! Пропустите его под лебедкой!
Пока Лео и капитан изо всех сил тащили тяжелый,
промасленный трос, пальцы Финна танцевали. Это не походило на работу, это
было искусство: он не вязал узел, а плёл его.
— Что это? — спросил старпом, глядя на невероятное
переплетение петель и шлагов.
— "Удавка лесоруба", — пробормотал Финн — или "Мёртвый узел". Его использовали, чтобы ловить бревна в реках. Чем сильнее тянешь, тем сильнее он затягивается.
Он накинул сложную петлю на внутренний механизм запирания
люка. Другой конец они втроём обмотали вокруг основания ближайшего контейнера —
многотонной махины.
— Готово! — выдохнул Финн.
Сверху раздались торопливые шаги. Пират вернулся. Визг
горелки возобновился.
— Поздно! — прошептала Мия.
— Нет, — улыбнулся Финн, — вовремя.
Прошло еще пять минут, визг прекратился и раздался мощный
удар.
— Они прорезали замок! — сказал капитан. Сверху послышались
крики. Пираты пытались поднять тяжелый люк. Раздался оглушительный скрежет
металла, "мёртвый узел" Финна сработал: трос натянулся, как
струна, от чего узел намертво затянулся. Чем сильнее пираты наверху тянули люк,
тем сильнее трос, привязанный к многотонному контейнеру, впивался в механизм,
блокируя его намертво. Люк не поддавался.
Раздались яростные крики и ещё один удар — похоже, что это
был лом. Трос натянулся так, что, казалось, вот-вот лопнет, но узел сдерживал
механизм. Шаги наверху затихли.
— Они... ушли? — с надеждой спросила Мия.
— Нет, — раздался тихий голос Элеоноры.
Она не смотрела на люк, а стояла у переборки, приложив ухо к
холодному металлу. В красном свете её лицо было похоже на маску греческой
трагедии.
— Они не ушли. Они разделились.
— Откуда это тебе известно? — прорычал старпом.
— Датчики, — сказала она. Все посмотрели туда, куда
указывала Элеонора. Старая аналоговая панель датчиков крена и давления
на корпус с десятком стрелок. Большинство стрелок были мертвы, но две или три
мелко дрожали от вибраций наверху.
Для всех это был просто шум, для неё — нечто иное.
— Вы видите хаос, а я вижу систему, — прошептала она. — Это
"Паук" в четыре масти. Их шаги не хаос, это паттерн. Две тяжелых
группы. В одной — трое, может, четверо. Тяжелые шаги — они пошли на корму за
взрывчаткой. Пассажиры похолодели.
— А вторая? — спросил капитан.
— Вторая состоит из пяти человек. Они легче и быстрее. Направляются
к левому борту. Там... — Элеонора посмотрела на капитана.
— Аварийный люк, — закончил он за неё. — Второй выход из
трюма. Они запечатали главный вход, но теперь пираты собирались взорвать его,
одновременно отрезав им единственный путь к отступлению.
В дальнем, самом тёмном углу трюма, Джулиан сидел на
своём контейнере, прислушиваясь. Он достал блокнот и начал записывать.
«Тест 3 (продолжение): Реакция на удержание.» «А7
(Статуя): Диверсия успешна. Вызвал разделение вражеских сил». «А6
(Ткач): Удержание позиции (неожиданное решение). Люк заблокирован». «А2
(Паттерны): Тактический анализ (микро-вибрации). Раскрытие маневра противника».
«Заметка: Группа работает как единый организм. Превосходно. Пора повышать
ставки. Введение внешнего фактора "Погода"».
Джулиан поднял голову и прислушался. Впервые за
несколько дней он услышал новый звук, перекрывающий даже топот пиратов. Низкий,
нарастающий гул ветра.
Глава 6. Смещение
Не отрывая уха от переборки, Элеонора закрыла глаза. Её
лицо выглядело сосредоточенным, как будто это был музыкант, ловящий фальшивую
ноту в оркестре. — Они не режут, они... взламывают ломами. И делают это быстро.
— А те, что у главного люка? — спросил Лео.
— Они остановились и ждут, — сказала она.
Они оказались в безвыходном положении: попытка прорваться
через аварийный люк неминуемо вела к столкновению с пятью вооруженными
пиратами, а бездействие обрекало их на верную гибель от взрыва у главного люка.
— Мы должны что-то делать! — старпом в отчаянии заметался по
трюму. — Мы не можем просто сидеть здесь...
— Тихо! — прошипел капитан.
И в этот момент "Протагор" содрогнулся. Этот
толчок не был похож на предыдущие, это был не просто удар волны. Движение
сопровождалось глубоким, басовым стоном корпуса, словно гигантское существо
схватило корабль за киль и встряхнуло его. Теплоход тут же накренился так
резко, что пол ушёл у них из-под ног, и раздался оглушительный скрежет металла
— Шторм, — констатировал капитан, цепляясь за трап. — Он нас
поймал.
Корабль начал свой смертельный танец. Он то падал в чёрную
пропасть между волнами, то его с неимоверной силой подбрасывало вверх.
Все голоса мгновенно стихли, но не из-за самой качки —
раздался другой звук: оглушительный скрежет металла, который был громче воя
ветра и стонов корпуса.
— Что это?! — крикнула Мия.
— Груз! — крикнул в ответ старпом.
Один из огромных, опечатанных контейнеров Джулиана —
не тот, что служил якорем для узла Финна, а другой, весом в двадцать
тонн — сорвало с креплений. В красном аварийном свете они увидели, как он
медленно проехал по палубе несколько дюймов, когда корабль накренился.
Все отшатнулись к дальней стене.
— Он раздавит нас! — заорал старпом.
— Нет, — сказала Хлоя, прорезав шум своим маленьким
голосом. — Он движется по вектору крена и ударит в переборку.
— Там же аварийный люк! — воскликнул Лео.
Корабль снова качнуло. Двадцатитонная махина проехала еще
фут, сминая на своём пути остальные ящики, как картонные.
— Они всё ещё там, — прошептала Элеонора, прижавшись
к стене. — Я слышу, как они пытаются открыть замок...
И тут все увидели картину целиком: контейнер, медленно, но,
верно, скользящий к аварийному люку, и пятеро пиратов, пытающихся вломиться с
другой стороны.
Корабль снова накренился. Контейнер откатился назад.
— Он не доходит! — сказал капитан. — Угол не тот!
— Он будет там, на следующем цикле, — спокойно сказала Элеонора. — Это ритм. Видите? Два малых крена... и один сильный. Он ударит точно на пике сильного крена.
— Не ударит, — вмешался Лео. Он смотрел не на
контейнер, а на палубу. — Он скользит по одной и той же траектории. Ему не
хватает трёх градусов, чтобы попасть точно в люк.
Рядом с Лео лежал тяжелый стальной клин —
противооткатный башмак весом в сто фунтов, которым до этого подпирали
контейнер.
— ...на третий крен он ударит», — повторила Элеонора,
словно в трансе, но Хлоя, мгновенно просчитав траекторию, тут же дополнила
её слова: «...шестью футами левее люка».
Лео посмотрел на Элеонору.
— Когда будет "два"?
Она посмотрела на него, её глаза расширились от страха.
— Лео, нет! Он раздавит тебя!
— Когда?! — рявкнул он в ответ, пока корабль снова бросало
из стороны в сторону, и контейнер с грохотом стремительно ринулся на пассажиров
и членов экипажа.
Корабль снова качнулся. Контейнер прогрохотал к ним.
— Раз! — крикнула Элеонора.
Корабль замер на гребне волны.
— Два! — крикнула она, когда он начал обратное движение.
И в эту секунду Лео рванулся вперед. Он не пытался
остановить контейнер. Он схватил стофунтовый стальной клин и, пока махина
отъезжала назад, швырнул его на палубу. Клин приземлился на её пути.
— Три!
Корабль содрогнулся и накренился на левый борт.
Двадцатитонный контейнер рванулся вперёд, как локомотив и налетел на стальной
клин, который подсунул ему Лео.
Раздался оглушительный визг металла. Клин сработал как
направляющая, и траектория контейнера изменилась ровно на три градуса.
Контейнер врезался в переборку аварийного люка с силой,
способной проломить стену бункера. Весь "Протагор" содрогнулся от
удара.
А потом с другой стороны люка раздались звуки: это были не
крики, а хруст костей суставов и короткий, булькающий вопль, который мгновенно
оборвался, после чего наступила тишина. Её нарушали лишь вой шторма снаружи и
стоны корпуса. Угроза со стороны аварийного люка исчезла. Пятеро пиратов были
устранены.
Тишина после удара была оглушительной. Лишь ржавый болт,
сорвавшись, прокатился по палубе, и все поняли: они выжили.
Никто из спасшихся не мог вымолвить ни слова. Они смотрели
на тяжело дышащего Лео и на сползающую по стене Элеонору. Мия
тихо всхлипнула.
— Мы... мы убили их.
— Иначе, они бы убили нас, — отрезал капитан.
И тут же, словно в ответ, с другого конца трюма — от
главного люка — донёсся новый звук. Но это был уже визг горелки, а торопливое,
яростное бурение и стук металла о металл.
— Они перестали ждать! — крикнул старпом. — Они
устанавливают заряды!
Команда устранила одну угрозу, но спровоцировала вторую. И
теперь они были заперты в трюме с двадцатитонной махиной, катающейся по палубе
в ритме шторма, и бомбой на главной двери.
Джулиан так и не сдвинулся со своего места и лишь поправил
манжет. «Тест 4: Комплексная угроза (Враг + Среда).» «А1 (Марафонец),
А2 (Паттерны), А5 (Счетовод): Успешное решение многофакторной задачи.
Синхронизация навыков — превосходно». «Заметка: Угроза (Аварийный люк)
нейтрализована. Угроза (Главный люк) перешла в терминальную фазу. Реакция
группы?»
Глава 7. Коллапс волновой функции
Вой шторма снаружи смешивался с грохотом катающегося
контейнера внутри и торопливым, зловещим бурением у главного люка.
— Они устанавливают заряды! У нас минуты! — крик капитана
утонул в очередном стоне корпуса.
Лео тут же рванулся к аварийному люку, в который
врезался контейнер: — Сюда! Это единственный выход!
— Он заблокирован! — крикнул старпом, тщетно дергая
покорёженный механизм. — Удар намертво заклинил его!
— Он не заклинен! — возразил Финн, отталкивая
старпома. Его пальцы быстро, но уверенно ощупывали искореженный металл. —
Его... защемило. Чтобы открыть, нужно сместить контейнер.
— Сместить?! — истерически рассмеялся старпом. — Эту
двадцатитонную тварь?!
Контейнер снова пронёсся мимо них, едва не расплющив старпома,
и с грохотом врезался противоположную стену.
— Мы не можем! — крикнул Лео. — Он отрежет любого,
кто подойдёт к люку! — Нет, — сказала Элеонора. Она прижалась спиной к
переборке, полностью сосредоточившись на качке, ее глаза были закрыты. — Он
движется не хаотично. Он подчиняется ритму.
Она начала говорить в такт раскачивающемуся кораблю,
описывая цикл: «Сначала идет подъём волны... контейнер катится к нам. Затем...
пауза, он замирает. И следом — спад... он с грохотом несется к аварийному люку.
Снова пауза».
Она открыла глаза.
— У нас есть окно. Ровно семь секунд. Это время между тем,
как он останавливается там, — она кивнула на дальнюю стену, — и тем, как он
снова начинает движение сюда
— Семь секунд, чтобы открыть заклиненный люк? — усомнился
капитан, — Это невозможно!
— Что, если мы ошибаемся? — прошептал он, заставив всех
обернуться. — Они ставят бомбу, потому что не могут войти. Мой узел слишком
хорош. Они не могут его ни прорезать, ни открыть, поэтому и решили взорвать.
— Так в чём твой план, Ткач?! — рявкнул старпом. — Попросить
их не взрывать? — Нет, — Финн вытащил свой нож. — План заключается в
том, чтобы позволить им войти.
В наступившей тишине стал слышен лишь тихий звук бура
снаружи.
— Ты рехнулся?! — взвизгнул старпом. — Ты впустишь их сюда?
— Это выбор! — крикнул Финн. — Гарантированная смерть
от бомбы или шанс в драке!
— Это не шанс! — возразил капитан. — Их там четверо, и они
вооружены!
— Это 50 на 50! — вмешалась Мия, ее глаза горели
лихорадочным огнём. — Это наш выбор. Бомба — это 100% смерть, а драка — это 50
на 50. Она посмотрела на Финна. — Он прав. Это единственный
"ход", который у нас остался.
Рука Мии всё ещё дрожала, даже после того, как
решение было принято.
В этот момент бурение снаружи прекратилось.
— Поздно, — прошептал капитан. — Они закончили.
Раздался приглушенный мужской голос, после чего воцарилась
тишина.
— Они отошли, — сказала Элеонора, прислушиваясь к
вибрациям. — Они взводят таймер.
Сайлас, находившийся в коридоре снаружи, всё это
слышал и видел: трое пиратов, установив заряд, отбежали по коридору к трапу,
укрываясь от взрыва. У люка остался только один — их лидер, который как раз
присел на корточки, чтобы активировать детонатор.
И тут Сайлас ожил.
Он не встал, а развернулся на полу, как пружина, в одном плавном, нечеловеческом движении. За те 0.5 секунды, что пират поднимал голову, Сайлас уже был на ногах. Лидер пиратов увидел, как "труп" бросился на него, и его глаза расширились от суеверного ужаса; он не успел поднять винтовку. Сайлас не бил его, но применил свой тотальный контроль над мышцами, чтобы схватить руку пирата и сфокусировать всю свою массу в одной точке, выворачивая ее. Раздался сухой щелчок кости. Пират взвыл от боли, и Сайлас тут же зажал ему рот.
— Таймер! — прошипел он. Корчась от боли, пират посмотрел на
заряд, где светились красные цифры: 00:45.
Сайлас же посмотрел на механизм люка: трос Финна
уходил внутрь. Он понял, что они забаррикадировались.
А в это время внутри трюма Мия крикнула Финну:
— Режь!
Финн занес нож над своим собственным, идеальным узлом.
— Всем спрятаться за контейнерами! — крикнул капитан.
Приготовьтесь!
Финн перерезал трос. Натянутый узел лопнул, и механизм замка
со скрежетом освободился.
Снаружи Сайлас и лидер пиратов услышали этот скрежет. Несмотря
на сломанную руку, лидер пиратов злорадно усмехнулся, решив, что узел лопнул от
натяжения.
— Глупцы, — прохрипел он и нажал кнопку на детонаторе. На
дисплее вспыхнули красные цифры: 00:30.
Он протянул здоровую руку к штурвалу люка и начал его
поворачивать. Сайлас не стал останавливать его. Он ждал.
Люк со скрежетом открылся. Бандит шагнул в тёмный проём,
чтобы первым встретить своих жертв, и тогда Сайлас ударил его ногой в
спину.
Лидер "падальщиков", не ожидавший этого, вылетел в
темноту трюма, пролетел три метра и рухнул на палубу у ног ошеломленного
капитана.
— Что?! — пират поднял голову, увидел десять пар глаз,
смотрящих на него из темноты. Он услышал, как за его спиной снова
поворачивается штурвал. Он обернулся. Сайлас стоял в проеме, в красном свете
коридора. — Нет! — заорал пират. Сайлас захлопнул тяжелый стальной люк.
Пират бросился к двери, но было поздно. Он услышал, как с той
стороны Сайлас накидывает внешние запорные скобы. Он был заперт. Внутри. Со
своими жертвами. Он в ужасе посмотрел на свой детонатор.
Он в ужасе посмотрел на свой детонатор. На дисплее горели
цифры: 00:10.
— Бомба! — заорал он, осознав, что попал в ловушку.
— Заряд! — вскрикнул капитан. — Всем на пол! За контейнер!
Шторм снова качнул корабль. Двадцатитонный контейнер
рванулся из темноты прямо на пирата.
Взрыв и удар контейнера слились в один апокалиптический
звук.
Бомба взорвалась снаружи трюма. Взрывная волна ударила в
стальную дверь, которую Сайлас только что запер, выгнув её внутрь, но
она выдержала. Одновременно контейнер внутри трюма ударил и мгновенно убил
лидера пиратов.
Корабль содрогнулся до самого киля, и после этого наступила
тишина. Слышен был только вой шторма и слабый стук в главный люк.
— Впустите! — раздался голос Сайласа.
Джулиан сидел на своём месте в полной темноте. Он
прислушивался к хаосу. Когда всё утихло, он достал из внутреннего кармана
пиджака то, что все считали просто дорогой перьевой ручкой и повернул колпачок.
На кончике ручки загорелся крошечный тускло-красный
светодиод. Это была специальная ручка, предназначенная для пилотов или военных:
она позволяла читать карты в полной темноте, не нарушая ночного зрения.
Этот едва заметный красный огонёк осветил ровно одну строчку в его блокноте. Он писал бесшумно, незаметно и полностью автономно.
«Тест 5: Терминальное решение (Бомба/Штурм).» «А6
(Ткач), А8 (Монетка): Выбор неконвенционального решения (Коллапс дилеммы).»
«А7 (Статуя): Нейтрализация лидера. Использование вражеского актива (бомба)
против него самого. Блестящая импровизация». «Итог: Враждебная группа
нейтрализована. Потеряно три члена экипажа (пираты) и один (лидер). Все
субъекты живы».
«Заметка: Пора переходить к Фазе 3. Ресурсы».
Глава 8: Терруар
Взрыв выгнул главный люк внутрь, превратив его в уродливый
стальной пузырь. Но он выдержал. Сайлас сбил внешние запоры, и люк со
стоном поддался.
Они вышли из трюма не как спасшиеся, а как призраки,
выходящие из склепа. Коридор был разворочен, пахло озоном, гарью и ... страхом.
Пиратов не было. Услышав взрыв, остатки абордажной команды, очевидно, решили,
что корабль-призрак не стоит их жизней, и ушли.
Шторм выл, бросая в разбитые иллюминаторы вёдра ледяной воды.
— Наверх нельзя! — крикнул капитан, перекрывая рев ветра. —
Нас смоет! Корабль едва держится!
Они снова отступили в единственное безопасное место — свой
холодный, тёмный трюм. Теперь они были в нём не пленниками, а добровольными
затворниками.
Прошло двенадцать часов, но шторм всё не утихал. Холод
пробирал до костей.
— Инвентаризация, — хрипло сказал капитан, подсвечивая
единственным фонарём, взятым с мостика. — Еда, вода, медикаменты. Мы должны
знать, сколько у нас времени
Старпом вскрыл аварийный шкафчик в углу трюма. Все десять
человек смотрели на него.
Он вытащил из шкафчика пять фольгированных одеял, аптечку и сигнальную
ракетницу. Это было всё содержимое шкафчика.
— Где вода? — прошептала Мия. Где сухие пайки?
— Они... должны были быть здесь, — пролепетал старпом, роясь
в пустом ящике. — Но их нет.
Паника, которую не смогли вызвать пираты, теперь была вызвана
отчаянием. Неужели они выжили в бою, чтобы, умереть от жажды?
— Сколько обезболивающего, сколько бинтов в аптечке? —
спросил капитан громким голосом, пытаясь перекричать шторм.
Хлоя открыла красный пластиковый ящик. Её пальцы
быстро пролистали его содержимое. — Тридцать два стандартных бинта, — сказала
она своим ровным голосом. — Шесть жгутов, двенадцать пакетов сульфата, пятьдесят
три... нет, пятьдесят четыре таблетки ибупрофена. Провизии нет. — Она говорила
так, будто читала список покупок.
Наступила тишина.
Десть пар глаз медленно повернулись и уставились на
единственное, чего в трюме было в избытке: десятки огромных, опечатанных
стальных контейнеров. И на их владельца.
Джулиан сидел на своём месте, аккуратно застегнув
пиджак. Он был единственным, кто не дрожал от холода.
— Мистер Джулиан, — голос капитана был ровным, но в нём
звенела сталь. — Вы — фрахтователь. Что в этих контейнерах?
Джулиан медленно достал из кармана небольшой
серебряный портсигар, но вместо сигареты вынул оттуда тонкий сухарик.
— В основном, — невозмутимо сказал он, откусив кусочек, —
вино. Коллекционное. Урожай 1982 года. И немного... сыра. Для дегустации.
— Вино?! — взорвался старпом. — Сыр?! Мы умираем от жажды, а
у вас тут... пикник?!
— Взломать! — приказал капитан.
Старпом и Лео схватили гаечный ключ и лом, которым не
успел воспользоваться пират. Они в отчаянии набросились на печать ближайшего
контейнера. Металл визжал, но печать не поддавалась. Это были
высокотехнологичные замки, рассчитанные на таможенный контроль.
— Бесполезно! — выдохнул Лео, отступая. — Мы их не
вскроем!
В трюме снова наступила тишина. И в этой тишине Маркус
шагнул вперед. Понимая, что лом бесполезен, он подошел к контейнеру, на котором
стояла маркировка "CHÂTEAU", и припал к нему. Маркус закрыл
глаза и принюхался к резиновой прокладке печати.
— Нет, — прошептал он. — Это не вино. Он перешёл к другому
контейнеру. Снова вдохнул. — Aqua vitae... — пробормотал он.
— Что?
— Высокоградусный спирт и ... — он вдохнул глубже, — дистиллированная
вода.
Все замерли, а Маркус перешёл к третьему контейнеру с
надписью "FROMAGE".
— Лактобактерии... ацетат натрия... консерванты... — он
лихорадочно обнюхивал замок. — Это не сыр, это еда. Сухие пайки! Он бросился к
четвертому. — Penicillium roqueforti... — его голос дрогнул. — Чистая
культура... и... сульфаниламиды. Это антибиотики. У нас есть медикаменты!
Его "бесполезный" навык дегустатора только что
превратил склад сноба в аптеку Ноева ковчега. Все повернулись к Джулиану,
который невозмутимо доедал свой сухарик.
— Как их открыть? — спросил капитан.
Джулиан достал из кармана связку ключей и брелок и нажал
кнопку. Раздалось громкое шипение, давление в клапане контейнера с надписью
"FROMAGE" снизилось, и его замок открылся.
— Выбор, — сказал Джулиан, — всегда иллюзорен,
капитан. Вы бы в любом случае умерли, не имея возможности распределить всё это.
— Что Вы имеете в виду?
— Нас одиннадцать человек, — сказал Джулиан. — Шторм
может затянуться на неделю, а дрейф — на месяц. Мы должны экономить запасы.
Джулиан посмотрел на маркировку контейнера. Она
представляла собой бессмысленный набор символов: B-81-115-900C-400.
— Капитан, сколько у нас еды?»
— Вы же сказали… сухие пайки…
— Я спросил: сколько, — повторил Джулиан, подчёркивая
слово.
Капитан беспомощно уставился на цифры. — Я не знаю…
— Я знаю, — раздался тихий голос Хлои. Она подошла к
контейнеру и провела пальцем по цифрам.
— "B-81", — тихо, но уверенно произнесла Хлоя,
— это 81 бокс. Ровно столько упаковок содержит этот контейнер.
"115" — это количество пакетов в упаковке. "900C" — это количество
калорий, содержащихся в каждом пакете. "400" — это … — она замолчала,
пока её мозг производил вычисления, которые другим были не видны, — общий вес –
четыреста килограмм. Девять тысяч триста пятнадцать пакетов.
Она посмотрела на Джулиана.
— Это восемь миллионов триста восемьдесят три тысячи пятьсот
калорий. Хватит на 11 человек на 253 дня при норме 3000 калорий в день. Она
перешла к контейнеру с надписью "AQUA". — 1,136 литров. Не 1,135.5,
как я думала. Хватит на 51 день при норме 2 литра на человека. Вода закончится
первой.
Пассажиры и команда смотрели на девочку, а затем на Джулиана.
Пазл сложился. "Счетовод" и "Ищейка" были не просто
навыками. Они были ключами, системой инвентаризации этого ковчега.
Джулиан встал. Он больше не был просто
"фрахтователем".
— Капитан, — его голос наполнился властью. — Я беру на себя
распределение ресурсов. Вы — отвечаете за судно. Старпом — за дисциплину. Он
посмотрел на ошеломленных "героев". — Мисс Хлоя, Вы — мой
интендант. Мистер Маркус, Вы — глава санитарного контроля. Остальные, вы
— моя команда. Работа начинается сейчас.
Глава 9: Кастинг
У них были свет, еда и вода. И они были в ловушке.
Шторм утих так же внезапно, как и начался, оставив "Протагор"
мертвой тушей качаться на мертвой зыби. В трюме, ставшем их домом, капитан
колдовал над аварийным передатчиком, который нашли в одном из
"медицинских" контейнеров Джулиана.
— Он не работает, — констатировал капитан, бросив наушники.
— Мёртв.
Надежда, едва успевшая родиться, умерла.
— Значит, это всё, — Мия опустилась на пол. — Мы
выжили, чтобы умереть здесь от скуки.
— Нет, — раздался тихий голос Элеоноры. Она смотрела
на прибор так, как смотрела на свой пасьянс. — Он не мёртв. Он просто… не
настроен. Нам не нужен взлом. Нам нужно создать правильный ключ.
Она перевела взгляд на Кенджи.
— Нам нужен не сигнал, а резонанс.
План был безумен. Он родился в тишине трюма из обрывков их
"лекций". Элеонора определила точную частоту, на которой им
предстояло «вибрировать
Подготовка началась немедленно. Финн, используя
серебряные жилы из дорогого аудиокабеля Джулиана, сплёл то, что он
назвал "акустической петлёй" — сложный узел проводов, который мог
служить одновременно и микрофоном, и передатчиком. Лео сел за ручную
динамо-машину, чтобы дать чистый, стабильный несущий ток. Задача Кенджи
была самой сложной: он должен был издать идеальную, чистую ноту на
нечеловеческой частоте и удерживать её.
— Начали! — скомандовал капитан.
Лео начал вращать. Густая смазка в динамо-машине
требовала от него не столько грубой силы, сколько монотонной, убийственной
выносливости. Его бицепс налился, как стальной канат.
Рука Лео вращала рукоять динамо-машины, и его лицо
покрылось испариной. Ритмичный скрип механизма наполнял трюм.
В этот момент в сознании Джулиана, наблюдавшего за Лео,
всплыла картина: зернистое видео из сети, где под смех зрителей парень
выполняет тысячное отжимание. Джулиан вспоминал, как тогда, сидя в
кабинете, он отключил звук и сосредоточился не на мышцах, а на ритме дыхания Лео.
«Контроль митохондрий», — бормотал он про себя в тот день, и этот вывод
был для него важнее любого крика.
— Давление есть! — крикнул капитан. — Кенджи, давай!
Финн прижал один конец своей "петли" к
гортани Кенджи, другой — к антенне передатчика. Кенджи закрыл
глаза. Он слушал статический шум в наушниках, ища "пустоту". А затем
он издал звук. Это был не крик, а чистая, пронзительная, режущая нота, которая,
казалось, заставляла вибрировать сам воздух.
Гортань Кенджи была напряжена, провода, сплетенные Финном,
прижимались к его коже.
Джулиан посмотрел на Кенджи. В памяти всплыло
вирусное видео из TikTok: парень у пещеры, «троллящий» летучих мышей. Джулиан
вспоминал, как тогда прогнал этот звук через аудио-анализатор и записал: «Не
имитатор. Генератор».
— Держи! — крикнула Элеонора, глядя на аналоговый
датчик. — Стрелка ползёт!
Кенджи удерживал ноту. Его лицо покраснело, но звук
был чист. Лео вращал рукоять с безупречным ритмом, не сбиваясь ни на
секунду.
Глаза Элеоноры впились в датчики. Этот образ вызвал у
Джулиана следующее воспоминание:
Он увидел перед собой экран: статья «Бухгалтера уволили за
пасьянс», где Джулиан видел не карты, а расчёты Элеоноры по
теории хаоса.
В его голове пронеслись кадры других "бесполезных"
талантов: Мия в приступе паники, подбрасывающая монетку в казино, где её
высмеивали за веру в чистую вероятность; Финн часами скрупулёзно и
сосредоточенно, плетущий из обрывков кабеля идеальный узел, который в глазах
жены был лишь "верёвочками".
«Анализ и Система», — подумал Джулиан, как тогда,
много месяцев назад, сохраняя оба файла.
Прошла минута, затем вторая. У Кенджи из носа пошла
кровь, но нота не дрогнула. Лео перешел на аэробное дыхание, его тело
работало как безупречный гибридный двигатель.
— Есть! — заорала Элеонора. — Резонанс! Сигнал пошел!
В ту же секунду Кенджи захрипел и рухнул на палубу
без сознания. Лео отпустил рукоять и упал рядом — его мышцы буквально
дымились от напряжения. В наступившей оглушительной тишине все уставились на
передатчик.
Из динамика донёсся лишь треск статического электричества.
— Ничего, — прошептала Мия, ее голос дрогнул. — Всё
зря.
Капитан ударил кулаком по корпусу прибора. И в этот момент,
сквозь треск, раздался другой звук — голос. Сигнал был чистым, как кристалл,
без единой помехи, словно человек говорил из соседней комнаты.
...приём...
...Сигнал "Эхо" принят. Отличная работа, А-3.
Ожидайте эвакуации. Конец связи.
Десять из одиннадцати выживших замерли. Они медленно
повернулись и посмотрели на единственного человека, который не участвовал в
попытке восстановления связи. Единственного, кто не был удивлён, что им это
удалось. Джулиан сидел на своем контейнере и едва заметно улыбался.
Глава 10. Куратор
Наступил штиль. Выжившие сидели в тускло освещённом трюме,
оглушенные тишиной и спокойным голосом из передатчика. Они смотрели на Джулиана.
— "А-3"? — хрипло спросил Лео. —
"Ожидайте эвакуации"? Что это было, Джулиан?
Джулиан медленно встал, отряхивая пиджак. Он не
ответил, просто посмотрел на главный люк.
— Кажется, — сказал он, — наш транспорт прибыл.
На горизонте не было видно огней. Корабль появился из
ниоткуда, как призрак. Это было не спасательное судно, а ультрасовременный
белый, без единого опознавательного знака, корабль, похожий на плавучую
лабораторию. Он бесшумно, с хирургической точностью, пришвартовался к "Протагору".
Одиннадцать выживших вышли на искорёженную палубу "Протагора",
щурясь от прожекторов, заливших ярких светом их судно.
С белого корабля спустился стерильный трап. На палубу
шагнули люди. Это были не моряки и не спасатели. Техники в белоснежных
комбинезонах с закрытыми шлемами.
Они проигнорировали ошеломлённых, грязных выживших, прошли
мимо них, будто те были мебелью, и остановились перед Джулианом.
Один из техников поднял забрало.
— Фаза 3 завершена, сэр, — отчитался он. — Субъекты А-1 по
А-8 и А-10 в наличии?
Лео, Маркус и Мия переглянулись,
безмолвно вопрошая: «А-10?»
Джулиан кивнул, поправляя манжет.
— Да. А-9, к сожалению, был утрачен во время
неконтролируемой переменной с пиратами...
— А-9 не был утрачен.
Спокойный, властный и до ужаса знакомый голос раздался из-за
спин техников. Это был тот самый голос, что ответил им по радио.
Из стерильного шлюза на трап шагнул человек, одетый в
безупречный тёмной костюм, который, казалось, не мог существовать в этом мире
соли и ржавчины.
Выжившие уставились на него. Их мозг отказывался верить.
Это был Артур, которого они видели в последний раз в кричащим
на палубе, когда пираты схватили его и утащили.
Джулиан впервые за всё путешествие потерял
самообладание. Его улыбка исчезла.
— Ты?..
Девятый пассажир медленно подошел к нему.
— Пираты были моими, А-10, — тихо сказал он. — Их задачей
было провести стресс-тест и эвакуировать меня. Я должен был наблюдать за Фазой
3 со стороны.
Он усмехнулся.
— Всех вас, наверное, интересует, каким
"бесполезным" навыком обладаю я...
— Мой "бесполезный" навык? Это дотошность. Та
самая, что "спасла" вас у скал. Вы думали, я просто
"Заноза", нашедший опечатку в инструкции? А кто, по-вашему, написал
эту инструкцию? Кто создал тот "логический конфликт", чтобы
посмотреть, как А-10 (Джулиан) будет использовать А-1 (Лео)?
— Мой "крик"? Это был не навык. Это был сигнал.
Знак моим людям (пиратам), что их часть теста окончена. А мой
"чистый" голос по радио? Это просто хорошая аппаратура, Джулиан.
Все дело в деталях.
Наступила тишина. Все детали пазла стали на свои места: экипаж,
которого не было, отказ двигателя, пираты, шторм. Пустые аварийные ящики.
Девятый пассажир [Артур] остановился перед оцепеневшим Джулианом.
— Они, — он окинул взглядом восьмерых выживших (Лео, Маркуса,
Мию, Кенджи, Элеонору, Финна, Хлою и Сайласа),
— были просто инструментами.
Он посмотрел Джулиану прямо в глаза.
— А ты..., ты был экспериментом.
"Неочевидная выгода" вспыхнула в сознании Джулиана,
как взрыв. Его искали не как "винодела" – его тестировали.
Мог ли "эстет-теоретик" (А-10), способный собрать
идеальную команду, стать "пастухом-практиком" — лидером, способным
провести её через абсолютный хаос?
— Ты прошел, Джулиан, — сказал настоящий куратор.
Он повернулся к своим техникам и кивнул на восьмерых
"героев", которые только что осознали, что были всего лишь
лабораторными мышами.
— Они готовы. Загружайте.
Техники шагнули вперед.
Затем девятый пассажир посмотрел на Джулиана, который
стоял один посреди палубы своего разрушенного эксперимента, осознав, что он
тоже был всего лишь частью чужого замысла.
Настоящий куратор улыбнулся.
— И Вы готовы, А-10. Фаза 4 начинается на следующей неделе.
Комментариев нет:
Отправить комментарий