КОРНИ

Акт I: Сбой Пигмента

Глава 1: Списание

(Введение в страх, утилизация Ларса)

Сирена. Не та, что выла на химзаводе «Пигмент-8», предвещая конец смены. Эта была другой. Тонкой, ровной, пронзительной. Стерильной.

Каэл замер. Ложка с синтетической кашей застыла в дюйме ото рта. Внизу, во дворе-колодце их «Брюнетного» блока, с отвратительным шипением гидравлики остановился ослепительно-белый фургон. «Санитарный патруль».

Из фургона вышли двое. Это были не люди – белые скафандры с темными прорезями для глаз. «Инспекторы Цвета», их невозможно было не узнать, как и последствия их визитов. Они не смотрели по сторонам. Они всегда знали, куда идут.

Дверь в третий подъезд. Квартира 312.

Каэл похолодел: 312-я. Это Ларс – старик Ларс, бывший литейщик.

– Мам, – прошипел Каэл, не оборачиваясь. – Они у Ларса.

Из-за занавески, отделяющей комнату от кухни, вышла его мать, Элина. Она вытирала руки о передник. Ее тёмные, почти чёрные волосы (как у всех Брюнетов) были туго стянуты в пучок. Но у самых корней, у висков, предательски пробивалась седина, о которой нельзя было говорить. Она была хуже любой болезни.

– Тише, – сказала она, но ее голос дрожал. – Не смотри. Отойди от окна.

Но он не мог.

Дверь 312-й распахнулась. Ларса не вели – его тащили. Маленький, иссохший старик, которого Каэл знал всю жизнь. Его руки были скованы за спиной. Он не кричал, только тихо всхлипывал.

Его голова…

– Они его поймали, – прошептал Каэл. – Он не успел.

Ларс больше не был Брюнетом. Его голова была почти полностью седой. Не благородный платиновый Блонд, а «грязный», «пустой» цвет. Цвет «Выцветания».

Один из «Инспекторов» держал в руках «Хромо-сканер» и что-то зачитывал ровным, механическим голосом:

– Ларс Хенриксон. Пигментный статус: Дефект-Гамма. Более пятидесяти процентов выцветания. Подлежит Списанию.

– Я платил! – вдруг взвыл Ларс, упираясь ногами. – Я платил Шатенам за отсрочку! У меня был «Флюкс»!

– «Флюкс» не имеет значения при дефекте Гамма, – безразлично ответил Инспектор. Он кивнул напарнику.

Тот достал машинку для стрижки. Старую. Ржавую.

– Нет! – крикнула Элина и отвернулась от окна, прижав руки ко рту.

Каэл смотрел. Он заставил себя смотреть.

Началась «Стрижка Позора». Машинка с отвратительным скрежетом вгрызалась в седые волосы, сбривая их до розовой кожи. Это был ритуал. Ты больше не Брюнет. Ты больше не Рыжий. Ты – Никто.

Ларса, обритого и плачущего, швырнули в фургон. Дверь захлопнулась. Стерильная сирена снова взвыла, и фургон уехал, оставив на улице только клочья седых волос, которые тут же подхватил грязный ветер.

Каэл долго смотрел на эти волосы. Он чувствовал не только запах выхлопа фургона, но и запах страха. Своего собственного.

Он повернулся к матери. Она стояла у треснувшего зеркала, лихорадочно, до боли втирая в виски дешёвую чёрную краску из жестяной баночки. Краска пачкала ей лоб.

– Каэл, нам нужно больше краски, – прошептала она, не глядя на него. – Эта почти кончилась. И она… она больше не держится.

Каэл посмотрел на ее руки, дрожащие от страха. На седину, которую уже не брала эта дешёвка. Он посмотрел на свою ладонь, мокрую от пота. Он только что видел, что бывает, когда ты «не успел».

Он должен был что-то сделать, чтобы заработать «Флюкс» на хорошую краску. На поддельные документы. На что угодно.

Но Брюнет никогда не заработает столько «Флюкса».

Тогда в его голове впервые сформировалась мысль. Это была не просто мысль, а ересь. Это был план, от которого кровь леденела в жилах.

Если он не может заработать как Брюнет, он возьмёт как…

Он посмотрел на рекламный плакат на стене напротив. Улыбающийся, безмозглый, платиновый Блондин рекламировал «Статус-банк».

…Как Блондин.

---

Глава 2: Дарование Порядка

(Раскрытие мифологии и истории, визит к Хромисту)

Пролог (Настенная инсталляция в «Музее Цвета»)

Сначала был Хаос. На Юге, под палящим, бездумным солнцем, дикие племена Рыжих пожирали друг друга, ведомые лишь огнём в своей крови.

На Севере, в ледяной чистоте, Блондины обрели Гармонию. Их разум был холоден, как лёд, а волосы – чисты, как первый снег. Они были Порядком.

В умеренных землях жили Шатены и Брюнеты – руки и спина будущего мира, ожидавшие своего Поводыря.

И грянула Эпоха Завоеваний. Благородные Блондины-Навигаторы, ведомые Альбиносами-Пророками, принесли свет Порядка дикому Югу. Они "очистили" континенты, поработили Хаос и даровали низшим кастам Цель.

Так родилась Нация. Единая. Неделимая. Чистая.

---

Каэл вышел из жилого блока. У него был только один путь – в «Серую Зону», гниющий шов между Брюнетными бараками и сверкающими башнями Шатенов. Только там можно было найти «Хромиста» – подпольного мастера по фальсификации цвета.

Он миновал площадь, где над всеми доминировал гигантский бронзовый монумент «Дарование Порядка».

Монумент был точной копией той лжи, что вбивали им в головы с детства.

На вершине, гордо глядя на Север, стоял идеализированный Блондин. Его металлические волосы развевались на ветру. У его ног, с благодарностью глядя вверх, сидел Шатен с бухгалтерской книгой – «Администратор». Ниже, на коленях, но с гордостью, держал в руке молот мускулистый Брюнет – «Рабочий». А в самом низу, у основания, в пыли корчился дикий почти звероподобный Рыжий, прикрывая глаза от «света цивилизации».

«Очистили», – с горечью подумал Каэл, вспоминая историю о геноциде южан, которую его дед рассказывал шепотом. – «Они называют геноцид "очищением"».

Он шел мимо «Пигмент-8», того самого химзавода, где Брюнеты в три смены производили элитную краску для Блондинов – ту самую, что боролась с их сединой. И была недоступна самим Брюнетам.

На пропускном пункте в «Серую Зону» его остановил патрульный-Шатен. Не «Инспектор Цвета», а обычный бюрократ в форме, с «чистым» каштановым цветом волос. Он лениво просканировал ID-карту Каэла.

– Куда направляешься, работяга? – Шатен произнес слово «работяга» с едва скрываемым презрением.

– В «Серую». Запчасти для гидравлики.

– М-м-м, – протянул Шатен, разглядывая Каэла. – Все вы, Брюнеты, одинаковые. Вечно вас тянет в грязь. Это, должно быть, ваша южная кровь сказывается. Сколько ее ни "облагораживай", а дикарь просится наружу.

Каэл стиснул зубы и промолчал. Это была стандартная идеология. Брюнеты – это "облагороженные" дикари. Недо-Шатены.

– Ладно, иди, – Шатен махнул рукой. – Но, если «Флюкс»-сканер засечёт у тебя хоть одну незарегистрированную транзакцию, вернёшься отсюда уже на «Санитарном» фургоне. Понял меня?

Каэл кивнул и быстро пошел прочь. Он чувствовал на спине взгляд Шатена. Бюрократ знал, что Брюнеты идут в «Серую Зону» только за одним из двух: нелегальный «Флюкс» или нелегальные услуги.

Он нырнул в узкие, воняющие химикатами переулки. Здесь кончалась юрисдикция патрулей и начиналась власть черного рынка. Он трижды свернул, прошел через ржавую котельную и постучал в неприметную стальную дверь под лестницей. Условный стук: три быстрых, один долгий, два быстрых.

Дверь со скрипом приоткрылась. В щели блеснул единственный глаз.

– Что надо? – просипел голос.

– Я от Ларса, – сказал Каэл, ненавидя себя за то, что использует имя только что «списанного» старика. – Мне нужен «Полный Платиновый».

---

Глава 3: Платиновый Долг

(Болезненная процедура, сделка с Сайласом-Шатеном)

Дверь открылась. Каэл вошел в подпольную лабораторию.

В нос ударил едкий запах аммиака, озона и чего-то сладковатого, тошнотворного. Это был концентрированный запах «Пигмент-8», но в тысячу раз сильнее.

«Хромист» не был Брюнетом. Это был Шатен.

Его можно было узнать сразу: аккуратные, безжизненные каштановые волосы, тонкие черты лица, одежда – хоть и грязная, но когда-то дорогая. Он был похож на тех патрульных, что стояли на пропускных пунктах, только в его глазах не было ленивого презрения. В них был острый, холодный и лишённый эмпатии интеллект.

– Ларс «списан», – равнодушно сказал Шатен, не отрываясь от пробирок. – Его счёт закрыт.

– Я не по счёту Ларса. Мне нужен «Полный Платиновый».

Шатен впервые поднял на него глаза. Он оглядел Каэла с головы до ног, как мясник тушу, и усмехнулся.

– «Полный Платиновый»? Мальчик, ты хоть знаешь, что это? Это не та дрянь, которой твоя мать мажет виски. Это не краска. Это инфузия. Технология Блондинов.

Он подошел ближе, схватил Каэла за волосы и дернул. – Мы не красим. Мы убиваем. Мы выжигаем твой черный пигмент из самого фолликула. А потом вводим «Платину». Это больно. Очень. А если у тебя аллергия, твой мозг сварится за три минуты. Ты готов к этому?

– Сколько? – выдавил Каэл.

Шатен назвал цифру. Каэл не знал, сколько это в кредитах, потому что цифра была названа во «Флюксе». Это было состояние, которого Брюнет не мог заработать и за десять жизней.

Каэл выложил на стол свои сбережения – пачку мятых кредитных купюр и несколько чипов с зарплатой. Шатен даже не посмотрел на них.

– Убери этот мусор, – сказал он.

– Кредиты – это бумага для Блондинов и Брюнетов. Фантики. Мне нужен «Флюкс». «Флюксом» я плачу патрульным-Шатенам, чтобы они не замечали мою дверь. «Флюксом» я покупаю реагенты у своих братьев-Шатенов на «Пигмент-8». Только «Флюкс» покупает молчание. У тебя его нет. Проваливай.

– Подождите! – Каэл схватил его за рукав. – Мою мать... её скоро «спишут» за седину. Я сделаю всё.

Шатен (он назвался Сайласом) несколько секунд изучал его.

– Всё? – переспросил он.

– Хорошо. Ты получишь свою «Платину». Ты не заплатишь мне за неё. Ты её отработаешь.

– На заводе?

Сайлас рассмеялся.

– Нет. Там. Он кивнул в сторону сверкающих башен "Золотого Квартала".

– Ты станешь моим человеком в мире Блондинов. Ты будешь моими глазами. Ты будешь слушать, как они говорят, чем дышат, и главное – как они платят «Флюксом» моим боссам-Шатенам. Ты будешь Брюнетом, притворяющимся Блондином, и работать на Шатена. Ты влезаешь в долг, из которого нет выхода. Согласен?

Каэл посмотрел на свои тёмные, мозолистые руки. Он влезал в клетку, чтобы спасти мать из другой клетки. – Согласен.

Процедура была пыткой.

Сайлас пристегнул его к креслу.

– Не дёргайся. Попаду в артерию – умрёшь. Закричишь – патруль услышит, умрём оба.

Каэл вцепился в подлокотники, когда первая игла вошла ему в кожу головы. Это был не укол. Это был разряд. Жидкий ледяной огонь, который, казалось, прожигал череп. Он чувствовал, как его собственные волосы умирают. Запахло паленым мясом. Он закусил губу до крови, но молчал.

Это длилось три часа. Три часа агонии, пока Сайлас методично, фолликул за фолликулом, убивал в нем Брюнета. Потом была вторая фаза – инфузия. Новая боль, холодная, ноющая, когда "Платина" заполняла мертвые корни.

Когда все кончилось, Каэл дрожал, обливаясь холодным потом. Сайлас отстегнул ремни и развернул его к зеркалу.

Каэл не узнал себя.

На него смотрел незнакомец. Бледное, измученное лицо, но над ним – нимб идеальных, сияющих, платиновых волос. Цвет власти. Цвет врага. Ему стало дурно. Он был похож на тех, кого ненавидел всю жизнь.

– Поздравляю, – без тени улыбки сказал Сайлас, протягивая ему ID-чип. – Теперь ты «Каэлен из Дома Мирус». Бедная, почти угасшая ветвь "чистой крови" с дальних колоний, вернувшаяся в столицу. Учи легенду.

Он швырнул Каэлу чистую, хоть и поношенную, тунику – форму одежды Шатенов, первый шаг к «приличному» виду.

– И вот еще что, «Каэлен», – сказал Сайлас, когда Каэл уже стоял у двери. – Эта инфузия – лучшая, что есть. Но она не вечна. Природа всегда берет свое.

Он ткнул пальцем в голову Каэла. – Твои корни. Они будут расти. Каждый день. На миллиметр. И каждый этот миллиметр будет черным. Ты только что променял страх «списания» на страх «разоблачения». Добро пожаловать в клуб Блондинов. Ты теперь в той же тюрьме, что и они.

---

Глава 4: Милорд Каэлен

(Проникновение в "Золотой Квартал", встреча с Варусом)

Граница «Золотого Квартала» была не стеной, а светом.

Из грязного, вечно сумрачного «Брюнетного» района Каэл шагнул в мир, залитый искусственным солнцем. Воздух здесь был другим – теплым, пахнущим озоном и цветами. Архитектура была чистой, белой, шпили башен уходили в небо. Здесь не было видно «Инспекторов Цвета» – только тихие, вежливые патрули Шатенов в идеально скроенной форме.

Каэл, одетый в свою новую, чистую тунику, чувствовал себя голым. Каждый шаг отдавался гулким эхом в голове.

Его волосы.

Ему казалось, что его платиновые волосы кричат. Что каждый встречный Шатен-охранник, каждый проезжающий в бесшумном электрокаре Блондин смотрит на него и видит фальшивку. Он инстинктивно втянул голову в плечи, как делал это всю жизнь в своем районе.

– Расправь плечи, – прошипел чип-коммуникатор в его ухе. Голос Сайласа, «Хромиста». – Ты – Блондин. Ты не ходишь, ты шествуешь. Ты владеешь этим миром, а не просишь у него подаяния.

Каэл заставил себя выпрямиться. Он подошел к пропускному пункту. Шатен в кабине был полной противоположностью тому, на границе «Серой Зоны». Этот был гладко выбрит, от него пахло дорогим мылом.

– ID-чип, – вежливо, но холодно сказал он.

Каэл протянул чип дрожащей рукой. Шатен просканировал его. – «Каэлен из Дома Мирус», – прочитал он, и на его лице промелькнуло едва заметное выражение. Не презрение, как к Брюнету, а... сожаление? Или брезгливость? – Дальняя колония. Семья почти «выцвела» по активам, я полагаю?

– Да, – выдавил Каэл, вспоминая легенду Сайласа. – Я здесь, чтобы… восстановить честь дома.

– Конечно-конечно, – кивнул Шатен. – Что ж, добро пожаловать домой, милорд.

Он нажал кнопку, и турникет бесшумно открылся.

Милорд.

Это слово обожгло Каэла. Он прошел внутрь. Он был в логове врага.

Сайлас устроил его на самую низкую должность, доступную «чистокровному»: ассистент архивариуса в Доме лорда Гелиоса ван Дера. Гелиос был одним из самых влиятельных Блондинов в городе, его родословная считалась безупречной.

Каэл шел по зеркальным полам поместья. Слуги-Брюнеты в униформе проносились мимо, не поднимая на него глаз. Они видели только цвет его волос. Они видели в нём хозяина, такого же, как те, кто «списывал» их дедов. Каэлу захотелось крикнуть им: "Я один из вас!", но он лишь крепче стиснул зубы.

Его паранойя усиливалась. Начался мелкий дождь – искусственное орошение садов на крыше. Каэл в панике едва не бросился под навес. Он вспомнил, что Сайлас клялся, что инфузия выдержит воду. Но страх был сильнее.

Он вошел в личный кабинет лорда Гелиоса. Его ждал главный администратор. Это был Шатен. Его звали Варус.

Варус был воплощением своей касты. Среднего роста, в идеально сидящем костюме, с волосами цвета дорогого ореха. Он не улыбался, просто смотрел на Каэла, и в этом взгляде была вся бухгалтерия мира.

– Каэлен, – сказал Варус, его голос был тихим, но въедливым. – Ты будешь личным помощником лорда Гелиоса. Твоя задача – следить за его графиком. Но на самом деле, – он сделал шаг ближе, – твоя задача – следить, чтобы лорд Гелиос не пропустил свой график. Ты понимаешь разницу?

– Думаю, да, сэр.

– Ты не думаешь. Ты исполняешь. Лорд Гелиос… – Варус на мгновение прикрыл глаза, словно подбирая слово, – ...артистичен. Он живет вдохновением. Твоя работа – быть его реальностью. Сейчас он у себя в личных покоях. Готовится к «Вечернему приёму». Иди. Убедись, что он будет готов вовремя.

Каэл кивнул и направился к тяжелым золотым дверям. Он ожидал увидеть за ними титана. Архитектора этого мира. Потомка тех самых «Навигаторов-Завоевателей».

Он открыл дверь.

И замер.

---

Акт II: Фальшивая Элита

Глава 5: Несовершенство

(Разоблачение Гелиоса, паника из-за седого волоса, подпись Директивы)

Личные покои Гелиоса ван Дера не были кабинетом. Это был храм.

Храм, посвященный одному божеству – самому Гелиосу.

Стены не были увешаны картами завоеваний, их украшением служили собственные портреты, выполненные в разные годы. На подиуме в центре комнаты не было командного кресла, которое ожидал увидеть Каэл. Вместо него стояло инкрустированное перламутром парикмахерское, окруженное целой батареей зеркал, ламп и серебряных флаконов.

Сам Лорд Гелиос, потомок «Навигаторов-Завоевателей», стоял перед главным зеркалом. Он был одет лишь в шелковый халат. Ему было на вид лет сорок, и он был идеален. Безупречная кожа, точёные черты лица и каскад густых, сияющих, платиновых волос.

Лорд плакал и тихо всхлипывал, как капризный ребёнок, у которого отняли любимую игрушку.

– Это катастрофа, –обливаясь слезами повторял он, обращаясь к испуганной служанке-Брюнетке, которая держала серебряный поднос с инструментами. – Ка-та-стро-фа!

– Что… что случилось, милорд? – спросил Каэл, шагнув вперёд. Его голос прозвучал неестественно и слишком грубо для этой комнаты.

Гелиос резко обернулся. Его голубые глаза, покрасневшие от слез, сфокусировались на Каэле. – Ты! Ты новый ассистент? Ты «Каэлен»?

– Да, милорд.

– Ты видишь ЭТО? – Гелиос истерично ткнул пальцем себе в висок.

Каэл подошёл ближе. Он ожидал увидеть шрам, болезнь, что угодно. Присмотревшись, он не увидел ничего.

– Смотри лучше! – взвизгнул Гелиос. Он схватил пинцет и оттянул прядь у самого корня. – Вот!

И Каэл увидел один единственный короткий, упрямый, седой волосок, тусклый, как олово. «Дефект-Гамма».

Каэл замер. Вся его жизнь – риск, боль, предательство своего рода, страх перед утилизацией матери – всё это было ради того, чтобы стать этим человеком. А этот человек был в ужасе от того, что перестаёт им быть.

– Мой личный «Хромист» заболел! – Гелиос мерил шагами комнату, размахивая руками. – Они прислали нового. А что, если он заметит? Что, если он доложит Инспекции? Они скажут, что мой пигмент "портится"! Мои активы заморозят! Меня… меня…

Он не мог выговорить слово «списание». Аристократов не "списывали", как Брюнетов. Для них существовал другой термин: "благородный уход". Иными словами – самоубийство под давлением.

– Они заставят меня «уйти»! – догадался он. – И всё из-за этого!

Каэл смотрел на этого могущественного лорда, и вместо страха или ненависти чувствовал только ледяное, тошнотворное презрение. Он думал, что идёт в логово льва. А попал в павлиний вольер.

– Милорд, – раздался за спиной тихий, сухой голос администратора-Шатена Варуса. Он стоял в дверях и держал в руках стопку документов. Варус окинул сцену безразличным взглядом: рыдающий Блондин, перепуганная служанка, ошеломлённый Каэл.

– Милорд Гелиос, – повторил Варус, как будто обращаясь к неразумному ученику. – Вы снова обнаружили «несовершенство». Какая трагедия.

– Варус, ты не понимаешь! – закричал Гелиос.

– Я всё понимаю, – Варус подошел и мягко, но властно забрал у Гелиоса пинцет. – Служанка, принесите «Инфузию Номер Семь» и персональный стерилизатор. Немедленно.

Служанка пулей вылетела из комнаты. Варус подошел к зеркалу и одним точным выверенным движением выдернул седой волос.

– Вот, милорд. Проблема решена, – он бросил волосок в урну для биоотходов.

– А теперь, если Вы успокоились, Вам нужно подписать Директиву о распределении зерна в «Брюнетных» блоках.

Он положил перед Гелиосом документ и протянул ему дорогую ручку. Гелиос, всё ещё всхлипывая, рассеянно чиркнул свою подпись в том месте, куда Варус молча ткнул пальцем, даже не пробежав глазами по тексту.

– Отлично, – Варус забрал документ. – Каэлен, проследи, чтобы лорд оделся. Ему нельзя опаздывать. От его появления на приёме зависит стабильность Дома.

Варус вышел.

Каэл остался один на один со своим «хозяином». Гелиос уже успокоился и теперь с восхищением смотрел на себя в зеркало, поправляя свои идеальные платиновые волосы.

– Ты видел, какой он грубый, этот Варус? – пробормотал Гелиос. – Шатены. Никакого чувства прекрасного. Только цифры. Но, надо отдать ему должное, он всё решает. Не знаю, что бы я без него делал… Так, что мне надеть? Синий или лазурный?

---

Глава 6: Две Капли Флюкса

(Двойная жизнь: кража "Флюкса" для матери и шпионаж для Сайласа)

Дни Каэла превратились в один долгий, тихий крик.

Его утро начиналось не со звонка будильника, а с приступа ледяной паники. Он просыпался в своей маленькой ассистентской комнате в поместье Гелиоса и, прежде чем умыться, бросался к зеркалу.

Приблизив лицо к стеклу, он лихорадочно всматривался.

Они были там. Корни. Крошечная, почти невидимая темная линия у самой кожи. Доля миллиметра. Но для Каэла это была линия фронта. Каждый день он проигрывал природе еще одну долю миллиметра.

Он научился мыться за девяносто секунд, чтобы не пересекаться с другими слугами-Блондинами (такими же "погорельцами" из угасших Домов) в общей ванной. Он избегал бассейнов. Он вздрагивал, когда кто-то из аристократов-Блондинов в дружеском порыве пытался похлопать его по голове. Каждый жест был потенциальным разоблачением.

Его работа была абсурдна. Он носил за Гелиосом шелковые подушечки, пробовал его еду (не на яд, а на "эстетическое соответствие") и, самое главное, вёл "Календарь пигментации" – график процедур лорда по уходу за волосами.

Он наблюдал за элитой. И то, что он видел, подтверждало его открытие.

Блондины не управляли. Они позировали.

Их разговоры на приёмах сводились к трём темам: родословные (кто на ком женился и не "испортил" ли этим кровь), искусство (бессмысленные инсталляции света) и, превыше всего, – "Чистота Цвета". Они обсуждали "трагедию" Дома Аквинус, у которого родился ребёнок с "пепельным" оттенком. Они шептались о "подозрительной" густоте волос леди Элары, явно намекая на нелегальные стимуляторы.

Они были "глупыми", как и предсказывал Варус. Они были продуктом целенаправленного многовекового воспитания, превратившего их в красивый, но некомпетентный фасад.

Ночью его настоящая жизнь только начиналась.

Ему нужно было переправить деньги матери. Но в "Золотом Квартале" не ходили кредиты. Здесь правила другая сила.

Прокравшись в кабинет Варуса, Каэл нашёл то, что искал – персональный терминал Шатена. Он не был похож на банковские терминалы Брюнетов. Это было сложное устройство, требовавшее аутентификации. Сайлас дал ему код – чёрный ход, оставленный другим Шатеном-диссидентом.

Каэл вошел в систему. На экране не было цифр, долларов или кредитов. Был лишь один мерцающий символ, похожий на водяную рябь, и цифры рядом с ним.

Это был "Флюкс" – невидимая кровь, питавшая реальную власть. Дрожащими пальцами он перевёл крошечную сумму – достаточную, чтобы его мать могла купить лучшую краску на чёрном рынке на год вперёд – на анонимный счет, который оставил ему Сайлас. Транзакция не оставила следов. Она просто растворилась в бурном потоке "Флюкса".

Каэл закрыл терминал и прислонился к стене, чувствуя, как пот стекает по спине. Он только что совершил преступление пострашнее, чем покраска волос. Он украл у Шатенов.

Почти под утро он вышел на связь с Сайласом через зашифрованный коммуникатор.

– Перевод прошел, – прошептал Каэл. – Твои люди доставят матери краску?

– Уже в пути, – голос Сайласа был холоден, как сталь. – Я послал тебя туда не для того, чтобы ты решал свои личные, мелкие семейные проблемы. Что ты видел?

– Я видел Гелиоса. Он ребёнок, как и все Блондины. Они боятся седины больше, чем смерти.

– Мне плевать на Блондинов, – отрезал Сайлас. – Блондины – это декор. Я спрашиваю про Варуса. Про Шатенов. Что делают они?

Каэл вспомнил. Вспомнил документ, который Варус подсунул Гелиосу на подпись.

– Варус заставил Гелиоса подписать Директиву о распределении зерна. Гелиос даже не читал её.

В коммуникаторе воцарилось долгое молчание.

– "Директива о зерне"? – наконец медленно проговорил Сайлас. – Та, что сокращает пайки в «Брюнетных» блоках на тридцать процентов, чтобы "высвободить активы" для «Пигмент-8»?

Каэл похолодел. Он видел этот документ. Он ничего не понял. – Я... я не знал.

– Вот именно, – прошипел Сайлас. – Гелиос боится одного седого волоска. А Варус тем временем одним росчерком пера обрёк твой собственный район на голод. Перестань смотреть на волосы, Каэлен. Начинай следить за «Флюксом». Выясни, куда он течёт.

---

Глава 7: Бюрократический Узел 7

(Слежка за Варусом, взлом терминала, «Институт №1»)

Напряжение стало почти физическим. Каэл чувствовал, как оно давит на виски, но его причиной был не только страх. Это была его собственная физиология, его бунтующие корни.

Чёрная линия у основания его платиновых волос была уже высотой с миллиметр.

Он научился ее маскировать. Он начал использовать дорогую пудру-корректор Гелиоса, предназначенную для "смягчения" платиновых оттенков у корней. Он воровал её по крупицам, рискуя быть обвинённым в краже. Каждый взгляд Гелиоса на его прическу Каэл воспринимал как допрос.

Этот страх сделал его незаметным. Он стал идеальным шпионом.

Он больше не смотрел на Блондинов. Он смотрел на тех, кто стоял у них за спиной – на Шатенов. И он увидел сеть.

Они были повсюду: администраторы, как Варус; финансисты в "Статус-банке", логисты на складах "Пигмент-8". Инженеры, обслуживающие искусственное солнце "Золотого Квартала". Они были нервной системой, которая позволяла телу Блондинов двигаться, есть и дышать. Они носили скромную, функциональную одежду. Их каштановые волосы не привлекали внимания. Они были цветом фона, цветом надёжности. И они были повсюду.

Блондины общались на приёмах. Шатены общались в коридорах, кивками, взглядами, передавая друг другу дата-чипы.

Каэл сосредоточился на Варусе. Он был не просто администратором Гелиоса. Он был узлом в этой сети.

Дважды в неделю Варус покидал поместье. Он садился не в личный транспорт Гелиоса, а в безликий служебный электрокар. Каэл, используя свой фальшивый статус ассистента, проследил за ним.

Варус направлялся не комплекс правительственных зданий. Он ехал в «Шатен-Сити» – деловой квартал, где не было ни одного Блондина. Место чистой функции. Варус вошёл в неприметное здание из серого стекла. На нём не было вывески. Только номер: «Бюрократический Узел 7».

Ночью Каэл снова проник в кабинет Варуса, к терминалу «Флюкса». Он стал смелее. Он искал не просто баланс, а транзакции. И он их нашёл.

Это был не банковский счёт. Это был водопровод. Огромные, немыслимые по своим размерам потоки «Флюкса» текли через терминал Варуса. Но они не шли на счета Гелиоса или других Блондинов. Блондинам платили "стандартными" кредитами, как прислуге.

«Флюкс» направлялся в три места:

1. «Пигмент-8 Логистика». Огромные суммы. Гораздо больше, чем нужно для производства краски.
2. «Проект Альба». Неизвестная организация.
3. «Институт №1». Самые крупные регулярные скрытые транзакции.

Пока Каэл копировал логи, дверь кабинета тихо открылась.

На пороге стоял Варус.

Сердце Каэла остановилось. Он замер у терминала. Варус молча смотрел на него. Взгляд Шатена был лишен эмоций – ни гнева, ни удивления. Только холодная оценка.

– Я… Милорд Гелиос просил проверить отчеты, – пролепетал Каэл. Жалкая ложь.

Варус медленно подошел к столу.

– Ты лжёшь, Каэлен. И лжёшь очень плохо. Совсем не как Блондин. Они лгут изящнее.

Он посмотрел на экран терминала.

– Ты интересуешься «Флюксом». Это похвально. Во всяком случае умнее, чем то, чем интересуется твой хозяин.

Варус подошел к Каэлу вплотную. Так близко, что Каэл чувствовал запах его дорогого мыла. Шатен не смотрел ему в глаза. Он смотрел на его волосы.

– У тебя проблемы с пигментацией, Каэлен, – тихо, почти по-дружески, сказал Варус. – У самых корней. Очень неаккуратно.

Каэл похолодел.

– Это очень плохой знак для твоего Дома, – продолжал Варус, обходя его кругом. – Блондин, который не может уследить за своим цветом, теряет всё. Его списывают. Инспекция Цвета будет здесь завтра утром. Они проведут полный биоскан. Они увидят твои корни, твою настоящую кровь.

Каэл прислонился к стене. Он был в ловушке.

– Но, – сказал Варус, садясь в своё кресло и складывая руки на столе, – у меня есть к тебе предложение. Ты ведь не Блондин. Ты Брюнет. Очень смелый и очень глупый Брюнет. Я восхищаюсь твоей смелостью, но презираю твою глупость.

– Что… что Вы хотите?

– Ты нашёл не то, что искал, Каэл, – Варус впервые назвал его настоящее имя. – Ты искал способ навредить нам. А нашел то, что пугает нас.

Он постучал пальцем по экрану, по строке «Институт №1».

– Ты работаешь на Сайласа, – это был не вопрос, а утверждение. – Сайлас – идеалист. Он думает, что мы, Шатены, – враги. Он думает, что мы хотим власти. Идиот.

Варус поднял глаза на Каэла. В них была не злоба, а бездонная, мертвая усталость.

– Мы не хотим власти, мальчик. Мы её несем. Мы – плотина, которая сдерживает то, что гораздо хуже нас. Ты хочешь знать, куда уходит «Флюкс»? Я тебе скажу. Он уходит на то, чтобы держать их в узде.

– Кого – их?

– «Проект Альба», – ответил Варус. – Наших настоящих хозяев. Тех, кого ты знаешь как Альбиносов.

---

Глава 8: Плотина Варуса

(Главное разоблачение: правда об Альбиносах, Блондинах и "Флюксе")

Каэл почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Альбиносы. Мифические "Пророки" из учебников истории. Те, кого "отбраковывали" при рождении.

– Вы лжёте, – прошептал он, но это прозвучало неубедительно.

– Я бюрократ, Каэл. Я не лгу, я составляю отчёты, – Варус откинулся в кресле. – Ложь – это искусство Блондинов. Правда – это наш, Шатенов, инструмент. И наша ноша.

Он активировал настенный экран. Вместо графиков «Флюкса» появилось чёрно-белое, рябящее изображение. Камера ночного видения.

Каэл увидел комнату. Нет, это была не комната, а стерильный белый зал, залитый невидимым ультрафиолетовым светом. В центре, в сложном кресле, подключённом к десяткам трубок и проводов, сидело нечто. Альбинос.

Он был хрупким, как стекло. Абсолютно лысый, с тонкой, почти прозрачной, кожей, сквозь которую просвечивали вены. Его глаза были закрыты, но он не спал. Его пальцы, неестественно длинные, порхали над сенсорной панелью, принцип работы которой Каэл даже не мог понять.

– «Институт Номер Один», – тихо сказал Варус. – Это не миф. Это наш самый большой, самый дорогой и самый опасный секрет. Это их «позолоченная клетка».

– Но… в учебниках…

– В учебниках написано, что они «вели» Блондинов в Эпоху завоеваний. Это правда. Они правили открыто. И это был ад, – голос Варуса стал еще тише. – Они – чистый интеллект. Без эмпатии. Без эмоций. Без понимания цвета. Для них мы все – лишь дефектные копии. В период их правления «утилизация» была не санитарной мерой, а промышленным стандартом. Рыжие? Истребить как «хаотичных». Брюнеты? Слишком низкий КПД, оставить минимум для ручного труда. Шатены? Полезны, но неэффективны.

– Что же случилось?

– Мои предки, – сказал Варус с ноткой холодной гордости – администраторы-Шатены. Они устроили величайшую аферу в истории. «Великую перекраску». Они не могли победить Альбиносов силой – те контролировали все системы. Поэтому они дали им то, что они хотели.

Варус щёлкнул пультом. На экране появилось изображение Гелиоса, смеющегося на приеме.

– Они вывели касту Блондинов. Специально. Десятилетиями выводя аристократию, которая была бы красивой, «чистой» (близкой к белому цвету Альбиносов) и, главное, абсолютно некомпетентной.

Каэл слушал, не в силах поверить. – Вы… вы создали их…?

– Мы создали буфер! – Варус ударил ладонью по столу. – Альбиносы презирают нас, Шатенов и Брюнетов, за «грязь» пигмента. Но Блондины... они для них "эстетически приемлемы". Они видят в них свой идеализированный, но неразумный аватар. Мы убедили Альбиносов, что человечеством невозможно управлять напрямую – оно слишком хаотично. Мы предложили им стать «теневыми богами». Варус снова указал на экран.

– Мы построили для них «Институт» - мир идеальной логики. Мы подключили их к системам. Создали «Флюкс» – язык, который они понимают. Это не деньги, Каэл. Это данные. Это поток ресурсов, который мы направляем им. Мы платим им дань. Мы платим за то, чтобы они сидели в своём бункере и играли в богов, думая, что управляют миром, в то время, когда мы, Шатены, пытаемся удержать этот мир от распада.

– «Проект Альба»...

– Это система жизнеобеспечения Института. «Пигмент-8» производит не только краску. Он производит фильтры для их воздуха, питательные смеси, медикаменты. Всё, чтобы они были счастливы в своей клетке.

Варус встал и подошел к Каэлу. Он снова посмотрел на его тёмные корни.

– А теперь слушай меня, мальчик, притворяющийся Блондином. Твой друг Сайлас – дурак. Он идеалист. Он думает, что борется со мной. Он хочет поднять бунт Брюнетов, свергнуть Блондинов. Он не понимает, что он ломает не мою систему. Он ломает плотину.

– Если система Блондинов падет, – Варус почти шипел, – Альбиносы увидят, что их «аватары» бесполезны. Они решат, что эксперимент с "мягким управлением" провалился. Они отключат нас от систем и возьмут прямой контроль. Они выйдут из клетки, и тогда начнётся настоящая «утилизация». Не седых стариков, а целых континентов.

Он взял со стола коммуникатор. – «Инспекция Цвета» уже едет за тобой. Я сам их вызвал, когда засёк твой взлом. Они будут здесь через пять минут.

Каэл рванулся к двери, но Варус не пошевелился.

– У тебя один выход. Ты не работаешь на Сайласа. Ты не работаешь на меня. Ты работаешь на Баланс. Ты вернёшься к Гелиосу и станешь моим агентом среди Блондинов. И поможешь мне найти и остановить Сайласа. Не для того, чтобы спасти мою власть. А для того, чтобы он не убил нас всех. Варус протянул Каэлу крошечный чип.

– Это инфузия. Новая. От Сайласа не скроешь корни, но от сканера Инспекции… она даст тебе час. Выбирай.

Сирена «Санитарного патруля» взвыла внизу, во дворе поместья.

---

Акт III: Слом Системы

Глава 9: Шум в Протоколе

(Сделка с Варусом, обман Инспекции Цвета, Каэл становится двойным агентом)

Сирена внизу замолкла.

Каэл смотрел на чип в руке Варуса. «Час». Пять минут уже прошло. В дверь кабинета вежливо, но настойчиво постучали.

– Выбирай, – сказал Варус.

Каэл выхватил чип. Он не знал, как он работает. Он просто прижал его к основанию черепа, как велел Шатен, и нажал.

Взрыв ледяной боли. Казалось, тысячи игл вонзились ему в мозг, заглушая все чувства. Он едва не закричал.

– Войдите, – ровным голосом сказал Варус, отворачиваясь от Каэла.

Дверь открылась. Вошли двое в белых скафандрах «Инспекторов Цвета», держа в руках биосканеры. Но вёл их не Блондин. Это был Шатен в серой униформе «Адъюдикатора». Он посмотрел сначала на Варуса (почтительно), а потом на Каэла (холодно).

– Администратор Варус, – кивнул Адъюдикатор. – Мы получили сигнал о «Пигментной аномалии» в этом секторе.

– Совершенно верно, Адъюдикатор, – Варус излучал спокойствие. – Я сам инициировал сигнал. У нашего нового ассистента, Лорда Каэлена, была жалоба. Мы предполагаем, что её причиной стал «Колониальный дефект» – побочный эффект от воды с окраин. Я бы хотел, чтобы Вы подтвердили.

Это была идеальная ложь. Варус не защищал Каэла, он "докладывал" о нём, но по своим правилам.

Адъюдикатор кивнул. Инспекторы шагнули к Каэлу. Он заставил себя стоять на месте. Внутренности скрутило от ужаса. Он чувствовал, как его чёрные корни кричат под тонким слоем платины.

Сканер загудел, просвечивая его череп. Один из Инспекторов нахмурился, глядя на экранчик. – Странно. Сигнатура "шумит". Высокочастотная интерференция у фолликула…

– Как я и думал, – вмешался Варус. – Классический «Колониальный дефект». Можете внести в протокол. Спасибо за оперативность, Адъюдикатор.

Адъюдикатор-Шатен, который, казалось, всё понял, коротко кивнул. – Протокол закрыт. Инспекция завершена.

Инспекторы, явно сбитые с толку (они ожидали поймать "фальшивку"), убрали сканеры и молча вышли.

Каэл выдохнул. Его колени подогнулись. Чип, который он всё ещё сжимал в руке, был горячим. – Оно… оно сработало, – прошептал он.

– На один раз, – отрезал Варус, садясь за стол. – Теперь ты в системе, Каэл. Не просто в моей, а в их системе. Ты – «шум» в протоколе. Они будут за тобой следить. Но пока ты делаешь то, что я говорю, я буду классифицировать этот "шум" как "помехи". Варус указал на дверь.

– А теперь иди. Твой лорд Гелиос не может найти свой сапфировый зажим для галстука. Он считает, что это заговор Шатенов с целью саботировать его образ.

---

Каэл шёл по золотым коридорам, но мир перевернулся.

Он больше не видел врагов и жертв. Он видел только разные уровни одной гигантской, отчаянной лжи.

Он вошел в покои Гелиоса. Аристократ действительно был в панике из-за зажима.

– Каэлен! Наконец-то! Этот Варус… он хочет, чтобы я выглядел блекло!

Каэл молча прошёл мимо него, заглянул под диван и достал блестящий зажим.

– Вот он, милорд.

Гелиос просиял. Каэл смотрел на этого Блондина, и впервые за всю жизнь не чувствовал ненависти. Он чувствовал тошнотворную, жуткую жалость. Этот человек не был хищником. Он был приманкой. Красивым, глупым ягнёнком, которого специально вывели и поставили на вершину, чтобы отвлечь внимание волков.

Позже, ночью, в своей каморке, Каэл включил коммуникатор Сайласа.

– Ты! – прошипел голос «Хромиста». – Ты пропал. Что случилось? Патруль…

– Я в порядке, – Каэл старался, чтобы его голос звучал ровно. – Это был не патруль. Это был Варус.

– Он знает?! – Он… он подозревает. Но не то. – Каэлу пришлось импровизировать, строить ложь поверх лжи. – Он думает, что я просто ворую «Флюкс» для себя. Он считает меня обычным вором, притворяющимся Блондином. Он даже… он посмеялся надо мной. Он считает меня глупым.

Этой лжи Сайлас поверит. Презрение Шатенов к Блондинам и Брюнетам было общеизвестно.

– Хорошо, – голос Сайласа немного смягчился. – Используй это. Пусть считает тебя идиотом. Мне нужны данные. Мы готовим удар.

– Какой удар?

– «День Чистого Цвета» через три недели. Главный праздник Нации. Мы ударим по «Пигмент-8». По главному складу.

Каэл похолодел. Он-то теперь знал, что такое «Пигмент-8».

– Ты хочешь… украсть краску?

– Мы хотим уничтожить её. Весь запас! – в голосе Сайласа звучал фанатичный восторг. – Мы хотим увидеть, как весь «Золотой Квартал» покроется сединой! Мы покажем миру их настоящее лицо!

Каэл закрыл глаза. Сайлас не понимал. Он не просто хотел смыть краску. Он хотел, сам того не зная, отключить систему жизнеобеспечения «Института №1». Он хотел разбудить Альбиносов.

– Я… я достану тебе схемы безопасности, – прошептал Каэл.

Он отключил связь. Он должен был остановить Сайласа. Но чтобы остановить его, он должен был ему помочь. И доложить о каждом шаге Варусу.

Он больше не был Брюнетом. Он не был и Блондином. Он был единственным, кто знал правду, зажатый между двумя силами, каждая из которых могла его уничтожить.

---

Глава 10: Хранилище Альфа

(План Варуса по использованию бунта Сайласа как "прикрытия")

Корни стали личным адом Каэла.

Чип Варуса обманул сканер, но он не остановил биологию. Чёрная линия у основания его черепа стала слишком явной, чтобы её можно было скрыть простой пудрой. Каэлу приходилось тратить по часу каждое утро, воруя у Гелиоса уже не пудру, а плотный, восковой "Корень-консилер". Он наносил его с ювелирной точностью, но это выглядело неправильно. Волосы у корней казались жирными, безжизненными.

Это заметил Гелиос.

– Каэлен, дорогой, – сказал он однажды утром, сморщив нос. – Ты какой-то... тусклый. Тебе нужно больше блеска. Ты же Блондин, а не Шатен! Возьми мой "Платиновый спрей". И ради Порядка, сходи к моему Хромисту. Ты позоришь мой Дом.

Каэл кивнул, холодея. Визит к Хромисту Блондинов был равносилен казни. Его биометрию занесли бы в базу, и обман бы вскрылся мгновенно. Ему нужно было действовать быстро.

Под предлогом "заказа нового спрея" для Гелиоса, он получил доступ к логистическому терминалу поместья. Это был низший уровень доступа, но он был связан с «Пигмент-8». Он скачал данные, которые казались важными: графики патрулирования "Сектора Б" (внешний периметр складов) и расписание поставок "Базовых растворителей".

Это была реальная информация. И он ненавидел себя за то, что собирался её отдать.

Ночью, в "Серой Зоне", он встретился с Сайласом. Хромист ждал его в том же подвале, где Каэл был "перерождён".

– Ты опоздал, – прошипел Сайлас. Он выглядел изможденным, в глазах горел фанатичный огонь. – Что у тебя?

Каэл молча протянул чип. Сайлас вставил его в свой терминал. Его глаза забегали по строчкам.

– Патрули... расписание... Да! – он ударил кулаком по столу. – Это оно! Это брешь! Они меняют охрану в три ночи, и пятнадцать минут "Сектор Б" почти не прикрыт! Мы войдём.

– И что дальше? – спросил Каэл, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Вы пройдёте внешнее кольцо. А хранилища?

– А хранилища откроешь ты, – Сайлас впился в него взглядом. – Мне нужны не графики, а коды доступа к "Хранилищу Альфа". Это главный склад "Инфузии-прайм". Это сердце их седины. Ты должен их достать.

Каэлу стало душно. "Хранилище Альфа". Он был уверен, что Варус упоминал его в связи с «Проектом Альба». Это и было жизнеобеспечение Альбиносов.

– Я не могу, – сказал Каэл. – Это уровень доступа Варуса.

– Так добудь его! – заорал Сайлас, хватая его за тунику. – Ты притворяешься одним из них! Соблазни его! Убей его! Мне плевать! У тебя неделя. Или я расскажу твоему "милорду" Гелиосу, что его драгоценный ассистент – грязный Брюнет. Я расскажу твоей матери, что её сын стал шлюхой Блондинов.

Каэл вырвался и выбежал на улицу, задыхаясь.

Он немедленно связался с Варусом. – Он требует коды от "Хранилища Альфа".

В коммуникаторе на секунду воцарилась тишина. Каэл ожидал паники, гнева, приказа убить Сайласа. Но Варус ответил спокойно, почти с удовлетворением.

– Превосходно. Он взял наживку.

– Что? – опешил Каэл. – Он же хочет взорвать...

– Именно. И ты ему в этом поможешь. Завтра утром ты "случайно" найдёшь в моём столе дата-чип. На нём будут коды. Ты "скопируешь" их и отдашь Сайласу.

Каэл прислонился к стене.

– Вы с ума сошли? Вы дадите ему коды? Вы убьете... вы убьёте Альбиносов?

– Не будь идиотом, Каэл, – голос Варуса был ледяным. – Ты правда думаешь, что мы, Шатены, храним жизнеобеспечение Института в месте под названием "Хранилище Альфа"? Это было бы слишком поэтично. Это в стиле Блондинов.

– Но... что тогда там?

– Глюкоза. Пятьдесят тонн подкрашенной, ароматизированной глюкозы. Декорация. Мы ждали, пока кто-нибудь вроде Сайласа решит стать "героем".

Каэл пытался осмыслить масштаб манипуляции. – Зачем?

– Сайлас – проблема. Он "шум". Он привлекает внимание к «Пигмент-8». Но если он устроит громкую, неудачную диверсию, его объявят террористом номер один. Его Брюнеты-идеалисты разочаруются в нем. Мы его дискредитируем.

– Но это не всё, – догадался Каэл. – Это слишком сложно.

Варус усмехнулся. Впервые Каэл услышал в его голосе что-то похожее на веселье.

– Ты умнеешь, Брюнет. Конечно, это не всё. Пока Сайлас и его клоуны будут взрывать цистерны с сиропом в "Хранилище Альфа" на севере... вся Инспекция Цвета будет там. И в этот момент мы, Шатены, используя "протокол чрезвычайной ситуации", спокойно вывезем настоящие реагенты из "Хранилища Омега" на юге. Мы переводим «Проект Альба» в новое, более безопасное место.

Варус помолчал.

– Восстание Сайласа – это не угроза. Это наше прикрытие. Твоя работа, Каэл, – убедиться, что этот идиот устроит нам самый громкий фейерверк в истории города. Прямо в "День Чистого Цвета".

---

Глава 11: Фейерверк Сайласа

(Бойня на площади, предательство, Каэл ломается и бежит к вышке)

«Украсть» коды было до смешного просто. Варус «случайно» оставил свой личный терминал разблокированным на две минуты. Каэл, делая вид, что ищет зажим для галстука Гелиоса, вошел, скопировал файл «АЛЬФА-КОДЫ (Срочно)» и вышел. Всё прошло слишком гладко.

Он передал чип Сайласу. Тот был в эйфории.

– Ты сделал это! Ты герой, Каэл! – Хромист обнял его, и Каэла передёрнуло от отвращения к этому фанатизму и к самому себе. – «День Чистого Цвета» станет днем Очищения.

«День Чистого Цвета» наступил. Весь город превратился в театр. Из репродукторов лилась бравурная музыка. Над «Золотым Кварталом» летали голографические проекции «Блондинов-Завоевателей».

Лорд Гелиос был в экстазе. Он облачился в белоснежный церемониальный мундир, и его платиновые волосы, над которыми он трудился три часа, сияли, как нимб.

– Каэлен, быстрее! Мы в главной ложе! – он суетился, как ребёнок. – Весь город будет смотреть на нас!

Каэл шел за ним. Его собственный ад достиг дна. Консилер больше не властвовал над корнями его волос. Чёрная линия у основания черепа стала явной. Он пытался зачесать волосы по-другому, но это лишь привлекало внимание. Он был на грани.

– Ты выглядишь ужасно, – бросил ему Варус, когда они встретились в холле. Шатен был в скромном, но идеально скроенном сером костюме. – Нервничаешь?

– Мои волосы... – прошипел Каэл. – Мне нужен фиксатор. Мне нужен...

– Тебе нужно терпение, – ледяным тоном оборвал его Варус. – Через шесть часов "инцидент" будет исчерпан. «Проект Альба» будет в безопасности. И ты получишь свою инфузию. Но если ты провалишься сейчас, если Гелиос что-то заподозрит из-за твоей дрожи, – Варус посмотрел ему в глаза, – «Инспекция Цвета» найдет тебя раньше, чем ты успеешь моргнуть. А твою мать «спишут» за компанию. Теперь иди и улыбайся. Ты же Блондин.

Это был приговор. Он был прикован к этому дню.

Главная ложа выходила на площадь перед «Пигмент-8». Идеальное место, чтобы Блондины могли "благословить" источник своего благополучия.

Гелиос стоял на трибуне, лениво махая рукой толпе Брюнетов, согнанных на площадь. Варус стоял позади него, в тени, как и подобает Шатену, держа в руках папку.

Каэл стоял в двух шагах от них. Его коммуникатор (канал Сайласа) беззвучно вибрировал в кармане. Это был сигнал. «Мы на месте».

Он посмотрел на Варуса. Тот едва заметно кивнул: пусть начинают.

Каэл нажал на коммуникатор: «Чисто».

И тут прогремел взрыв. Но не там, где ждал Каэл. Не у «Хранилища Альфа». Взрыв ударил по «Сектору Б» – тому самому, графики патрулирования которого Каэл украл для Сайласа.

На площади началась паника. Брюнеты в толпе закричали. Сайлас и его группа повстанцев-Брюнетов, одетые в рабочую форму «Пигмент-8», вырвались из дыма.

– Свободу! – кричал Сайлас. – Долой диктатуру Цвета!

Гелиос в ужасе отшатнулся. – Варус! Что это? Бунт?

– Именно так, милорд, – спокойно ответил Варус, не отрывая взгляда от сцены. – Террористическая атака Рыжих. Как и предсказывал наш аналитический отдел.

– Рыжих? – опешил Каэл.

– Ну не Брюнетов же обвинять, – усмехнулся Варус. – Это испортит статистику. А Рыжие – вечные дикари. Им положено.

На площади разворачивалась трагедия. Сайлас и его люди бежали к «Хранилищу Альфа», но путь им преградили не обычные патрули: из ворот «Пигмент-8» выкатились тяжелые, бронированные фургоны «Инспекции Цвета». Не двое в скафандрах, а сотня. В полной боевой броне.

Каэл похолодел. Графики патрулей, которые он передал...

– Это была ловушка, – прошептал он Варусу.

– Это была оптимизация, – поправил его Шатен. – Глупо гоняться за каждым террористом по отдельности, когда можно собрать их всех в одном месте. Графики, которые ты "украл", были фальшивкой, Каэл. Они не открывали брешь. Они её создавали, загоняя их прямо в наш котёл.

Каэл смотрел, как «Инспекция» открыла огонь. Она забросала бунтовщиков не шумовыми, а боевыми гранатами. Брюнетов, его братьев, его народ, косили, как траву.

Сайлас, раненый в плечо, увидел Каэла на трибуне. Он посмотрел на него: в его глазах отражалась не ненависть, а ужасное, леденящее душу непонимание. Он понял, что его предали.

– Каэл! – закричал он, прежде чем его сбил с ног Инспектор.

– А теперь, – Варус тронул свой коммуникатор, – пока все смотрят на этот... фейерверк... «Хранилище Омега» начало эвакуацию.

Каэл смотрел на бойню. Он слушал крики и видел, как кровь Брюнетов смешивается с грязью на площади. Он думал о матери и о Ларсе. Он думал о Сайласе, который был фанатиком, но по крайней мере был искренен.

Каэл посмотрел на Варуса, который хладнокровно дирижировал этим хаосом. Он посмотрел на Гелиоса, который спрятался за колонной и испуганно проверял, не испортилась ли его прическа.

И в этот момент что-то в нём сломалось. Он был предателем для Брюнетов. Он был марионеткой для Шатенов. Он был фальшивкой для Блондинов. Он был Никем.

Нет. Он был Брюнетом.

И пока все смотрели на площадь, Каэл шагнул в тень, где стоял Варус, выхватил из кармана Шатена его личный терминал-ключ и рванул к главной вещательной вышке, возвышавшейся прямо над трибуной.

---

Глава 12: Растворитель

(Кульминация. Разоблачение в прямом эфире)

– Он взял ключ! – Каэл услышал за спиной яростный, срывающийся вопль Варуса. – Взять его!

Но было поздно. Хаос на площади был его союзником. «Инспекция Цвета» была занята отстрелом повстанцев-Брюнетов. Охрана Гелиоса была занята Гелиосом, который в панике забился за колонну.

Каэл рванул к служебной лестнице, ведущей на вещательную вышку. Это был центр управления, «Голос Порядка», транслирующий праздник на весь город. Дверь была из армированной стали, но ключ Варуса – терминал-ключ Администратора – был универсальным.

Замок пискнул и открылся.

Каэл оказался в холодном гудящем сердце системы. Десятки мониторов показывали одно и то же: Гелиоса на трибуне (запись), логотип «Дня Чистого Цвета», панические кадры с площади.

Каэл нашел главный порт. Он не знал, что делает, но доверился инстинкту и подключил к порту терминал Варуса.

На главном мониторе, а значит, и на всех экранах города, картинка праздника сменилась... сухими строчками цифр.

«ФЛЮКС. СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ РЕСУРСАМИ. АДМИНИСТРАТОР ВАРУС».

Каэл не был уверен, что Брюнеты внизу поймут смысл этих слов. Он должен был показать им то, что они поймут.

Каэл увидел служебную камеру в углу и включил её, направив на себя.

Его лицо появилось на всех экранах. Испуганный, загнанный, «тусклый» Блондин. Он видел, как внизу на площади люди – Брюнеты, Шатены и даже Инспекторы – замерли, глядя вверх на гигантские экраны.

– Вы видите меня? – прохрипел он, и его голос эхом разнесся по городу. – Вы видите этот цвет? Это «Цвет Порядка»! Это «Чистота»!

Он оглядел комнату в поисках оружия. И нашел. На полке уборщика стояла жестяная банка с красной этикеткой: «РАСТВОРИТЕЛЬ. КЛАСС-А. ОЧИСТКА КОНТАКТОВ».

Он схватил ее.

– Вы всю жизнь боялись «грязи»! – кричал он в камеру, срывая пломбу. – Вы всю жизнь боялись «выцветания»! Вы сдавали своих отцов и матерей на «списание» за один седой волос!

Он посмотрел на своё отражение в тёмном экране. На свои платиновые волосы, жирные от консилера у корней. На чёрные полосы, которые уже нельзя было скрыть.

– Но вся ваша система... Вся ваша "чистота"... – он поднес банку к голове. – ЭТО ЛОЖЬ!

Каэл запрокинул голову и вылил ледяную, вонючую жидкость себе на волосы.

Запахло озоном и жженой химией. Кожу головы обожгло, как огнём. Инфузия, консилер, пудра – вся эта сложная химическая ложь, на которой держался его статус, – потекла.

Платина смешалась с черным. По его лицу, по белому воротнику мундира потекли грязные, серо-бурые ручьи.

Он снова посмотрел в камеру, на город, но уже не глазами Каэлена, а глазами Каэла. Брюнета. С грязным, слипшимся ежиком темных, как земля, волос.

– Меня зовут Каэл! – крикнул он. – Я – Брюнет! И я не единственный!

Он переключил камеру на площадь. На Варуса, чьё лицо исказилось от нечеловеческой, холодной ярости. Он понял, что Каэл сломал не просто плотину – он сломал миф. На Гелиоса, который высунулся из-за колонны и с детским ужасом и отвращением прошептал: – Он... он грязный!

Он переключил камеру на раненого Сайласа, которого держали Инспекторы. Фанатик смотрел на экран, и в его глазах читался шок, а не триумф. Он понял, каким предательством была его "победа" и что на самом деле сделал Каэл.

И Каэл направил камеру на толпу Брюнетов. Они молчали. Тысячи людей смотрели на экраны, потом на свои тёмные руки, потом друг на друга. Молчание было страшнее любого крика.

Дверь аппаратной взорвалась. Внутрь ворвались «Инспекторы Цвета» в боевой броне. Каэл уронил банку и поднял руки. Он улыбался.

Трансляция прервалась.

---

Глава 13: Настоящий Цвет

(Финал. Бунт. Последний разговор с Варусом. Казнь и седые волосы матери)

Экран погас.

Площадь погрузилась в оглушительную тишину. Тысячи Брюнетов и Рыжих стояли неподвижно. Сирены замолкли. Инспектор, занёсший дубинку над Сайласом, замер. Все смотрели на пустые экраны, на которых снова появился герб «Дня Чистого Цвета». Эта тишина длилась три секунды.

А потом раздался звук, который система не слышала веками. Это был смех. Один из Рыжих в толпе, грязный рабочий с доков, посмотрел на свой чумазый локоть, потом на оцепенение Инспекторов, потом на трясущегося Гелиоса на трибуне. И он захохотал. К нему присоединился второй. Третий. А потом смех сменился рёвом.

Это была не паника. Это была ярость. Толпа Брюнетов хлынула не в попытке скрыться от Инспекторов, а на них. Они больше не видели «Цвет Порядка». Они видели вооруженных Шатенов, которые прикрывали лживых, крашеных Блондинов.

– Он лжец! – раздался крик из толпы, направленный на Гелиоса. – Они все лжецы!

Варус смотрел на это не как на бунт, а как на сбой в матрице.

– Протокол «Альба»! – заорал он в свой коммуникатор, игнорируя Каэла, которого Инспекторы уже вытащили из аппаратной. – Все резервы к «Институту №1»! Запечатать периметр! Плевать на город, спасайте «Институт»!

Но было поздно. Система, державшаяся на вере, рухнула в тот момент, когда Каэл смыл краску.

Инспекторы – сами Шатены и Брюнеты низкого ранга – заколебались. В них стреляли их же братья. Они смотрели на своих плачущих Блондинов-командиров и впервые видели не "высшую расу", а просто... крашеных стариков.

Гелиос, увидев, что Каэла, грязного, черноволосого, ведут мимо, взвизгнул и в ужасе отшатнулся, как от прокаженного.

– Убейте его! – закричал он. – Он... он коснулся меня! Он грязный!

Но на него уже никто не смотрел. Варус, поняв, что «Флюкс»-система парализована, а «Институт» в опасности, бросил своего Блондина и скрылся в бронированном фургоне.

---

Каэла приговорили к «утилизации» на рассвете. Не тайной, а публичной, на той самой площади. Это была последняя отчаянная попытка Шатенов восстановить "Порядок".

Его бросили в "нулевую" камеру – белый стерильный бокс.

За час до рассвета дверь открылась. Вошел Варус. Он был без своего идеального костюма. На нем была серая тактическая форма. Его каштановые волосы были всклокочены. Впервые Каэл увидел перед собой не безупречный механизм системы, а уставшего, злого человека.

– Ты идиот, – сказал он, его голос был лишен всяких эмоций. – Ты доволен?

– Я сказал им правду, – ответил Каэл спокойно, сидя на полу.

– Правду? – Варус истерически рассмеялся. – Ты сломал плотину, Каэл! Ты показал рыбам, что вода мокрая! И что теперь? Хаос!

– Свобода, – сказал Каэл.

– Свободы не существует! – рявкнул Варус. – Есть только системы! Моя система работала. Она была лживой, но стабильной. Она кормила Брюнетов, развлекала Блондинов и держала в клетке...

– Альбиносов?

– Они проснулись, – сказал Варус, и Каэл впервые увидел страх в глазах Шатена. – В тот момент, когда «Флюкс»-сеть рухнула, они зафиксировали системный сбой и поняли, что мы им лгали. Они больше не играют в богов. Они берут непосредственный контроль. Их «Институт» запечатан, но они уже начали выпускать своих дронов. Ты не освободил мир, Каэл. Ты просто сменил одних тиранов на других, гораздо худших.

– Вы ошибаетесь, – сказал Каэл. – Вы думаете, что люди – это цифры в Вашей системе. А я думаю, что они...

– Мне плевать, что ты думаешь, – оборвал его Варус. – Тебя казнят через десять минут. Это будет последний акт старого мира.

Дверь открылась. Вошли Инспекторы.

---

Площадь было не узнать: она была завалена обломками перевёрнутых патрульных фургонов, остатками импровизированных баррикад и телами бунтовщиков. Город полыхал.

Каэла вели на эшафот. Это уже не та стерильная "утилизация", что была у Ларса. Это была военная казнь.

Но толпа... толпа была другой. Они не стояли в страхе. Они стояли, сбившись в группы. Брюнеты с Рыжими. Даже некоторые Шатены низкого ранга, потерявшие своих хозяев-Блондинов, стояли вместе с ними. Они смотрели на Каэла не как на преступника, а как на символ.

Его привязали к столбу. Инспектор готовил инъектор с «Ооистителем» – смертельной дозой растворителя пигмента, которая просто стирала человека изнутри.

Каэл обвёл взглядом площадь. Он искал свою мать и нашёл её. Она стояла в первых рядах.

Элина не плакала, она просто смотрела на него. И её волосы... Они были седыми. Полностью. Красивыми, серебряными волосами, которые она больше не прятала.

Он посмотрел на неё. Он думал о Ларсе. О Сайласе, который погиб, веря в ложь. О Варусе, который обречён сражаться с демонами, которых сам и вскормил.

Каэл посмотрел на свою мать. Она кивнула ему.

Каэл закрыл глаза. Инспектор прижал инъектор к его шее.

Система, державшаяся на страхе перед сединой, была мертва. Мир, который он оставлял, был в огне, в хаосе. На пороге новой, страшной войны с Альбиносами.

Но этот мир, по крайней мере, был настоящим.

Инъектор щёлкнул.